Пушки Смуты. Русская артиллерия 1584–1618

Новая крепость Валуйки, построенная также по указу Бориса Годунова в 1599 г., была вооружена 5 полковыми пищалями, 5 «скорострельными» пищалями со свинцовыми ядрами, 1 четырехфунтовой «девятипядной» пищалью мастера Богдана 1560-х гг. и 20 затинными.

Почти все орудия указанных крепостей были сосредоточены в башнях – в верхних, средних и подошвенных амбразурах («боях»). В каждой башне находилось по одной, редко по две пищали.

Летом 1591 г. значительные артиллерийские силы были стянуты для защиты от вторжения крымского хана Гази-Гирея II по прозвищу «Буря». Узнав о готовящемся вторжении, русское правительство предприняло ряд шагов по укреплению обороны. Основная часть тяжелой артиллерии, в том числе и новейшие орудия, находились на северо-западе и были задействованы в войне со шведами. Впрочем, для борьбы с крымскими татарами требовался легкий, маневренный наряд, состоящий из тюфяков, скорострельных, затинных и дробовых пищалей, длинноствольных фальконетов («вальконеек»). Такие орудия можно было легко перевозить и устанавливать на ответственные участки «Берега». Кроме того, против легкой конницы наиболее эффективным считалось применение орудий, стрелявших дробом на короткие или небольшими ядрами на длинные дистанции. Применение на черте или в походном войске даже полуторных пищалей калибром 6 фунтов и весом 50 пудов было обременительным, поэтому ими снабжали в основном крепости. А для подвижного укрепленного обоза, гуляй-города, для защиты «перелазов» из Москвы были направлены легкие мелкокалиберные железные и медные орудия.

Артиллерией на берегу командовали воевода С.М. Лобанов и дьяк Василий Ивашев, а также головы у наряда Борис Цыплетев и Д.А. Бельский[199]. «И государь царь и великий князь Федор Иванович всеа Русии по тем вестям указал быти против крымского царя Казы-Гирея [со] своим государевым двором, и с прибыльною ратью, и с обозом, и с нарядом конюшему и боярину и дворовому воеводе Борису Федоровичу Годунову с товарыщи»[200].

Крепости юга снабжались орудиями и припасами. Срочно укреплялась и Москва – между воеводами были распределены Кремль, Китай-город и Царев, или Белый город. На городских стенах и башнях устанавливались пищали. По приказу царя Борис Годунов должен был «наряд в обозе поставити, и запасы и пушкарей к наряду расписати, и устроити обоз и наряд совсем готово». По словам Исаака Массы, Годунов «велел устроить большой и неприступный обоз (wagenburch) под Москвою, на том самом месте, где татары должны были переправиться через Москва-реку, и снабдить его со всех сторон пушками»[201]. И как написано в одной разрядной книге, Годунов «обоз поставил за рекою за Москвою, за Деревянным городом меж Серпуховские и Калужские дороги»[202].

Упоминаемый «Деревянный город», по словам В.Н. Козлякова, вместе с гуляй-городом входил в состав созданных перед приходом хана защитных сооружений[203]. Но здесь следует согласиться с мнением Я.Г. Солодкина о том, что речь шла не о каких-то обширных срочно построенных укреплениях, а именно о Деревянном городе, существовавшем к тому времени[204].

Артиллерией в гуляй-городе («обозе») командовали окольничий воевода С.Ф. Сабуров, князь В.А. Звенигородский и головы у наряда Ф.П. Пучко-Молвянинов, М. Молчанов, М. Протопопов, Е. Протопопов.

4 июля 1591 г. рано утром крымская армия подошла к Москве. Передовые отряды крымчаков атаковали гуляй-город, но без успеха. Артиллерийская стрельба из-за щитов – и контратаковавшие дворянские сотни отбрасывали любые попытки приблизиться к укреплениям.

Целый день и всю ночь продолжалась пальба как с гуляй-города, так и с крепостных стен. Дьяк Иван Тимофеев в своем «Временнике» писал: «Со всех стен каменных, ограждающих крепость, – громом пушек, разбивающих города, так как их [татар] слух не привык к этому – к огненной пальбе и громогласному, ужасному грохоту со многими отголосками, в дыме и сверкающем огне, – убивающих многих и звуком, до основания колеблющим землю и потрясающим небо»[205]. В «Жизнеописании Федора Ивановича» также говорится: «Весь тот день и ночь со всех стен градных из великих огнедышащих пушек непрерывно стреляли и изо всех обителей, расположенных близ царствующего града Москвы, также непрестанно стреляли и многих поганых побили. В продолжение следующей ночи московиты беспрестанно стреляли как с обоза, так и с городских стен, из малых и больших пушек, так что казалось, земля и небо преходят…»[206] О стрельбе «изо всего снаряду» ночью, со всех мест как причине отхода или даже бегства татар говорится в некоторых летописях[207]. Утверждение историка И.И. Полосина, что крымских татар отогнала от Москвы артиллерия с крепостных стен Новодевичьего монастыря, может казаться интересным, но не находящим подтверждения в источниках[208].

На основании подобных свидетельств в историографии сложилось мнение о психологическом эффекте громоподобной канонады, которая вынудила Газы-Гирея отступить. Таким образом, артиллерия в отражении крымского похода сыграла одну из главных ролей.