Пушки царя Иоганна

– Мое царское величество, – подчеркнул я свой титул, – было бы совершенно удовлетворено следующими условиями. Все, что мое – мое! То есть все земли, города и крепости, которые я взял на шпагу, включая Смоленск, Чернигов, Белую и так далее, остаются в составе русского царства отныне и навсегда. Равно это касается Риги и земель в Ливонии, занятых моим братом королем Густавом Адольфом. Пленные обмениваются все на всех, за исключением тех, кто пожелает остаться на службе в своем новом отечестве. Если Речь Посполитая, в вашем лице, согласится заключить с моим царством оборонительный союз против татар и осман, то я согласен отказаться от контрибуции. В противном случае я полагаю справедливой сумму не менее чем в пятьдесят тысяч талеров единовременно и еще столько же частями в течение пяти ближайших лет.

Услышав мои требования, особенно в части, касающейся выплат, сенаторы поперхнулись, и только епископ Адам Новодворский ошеломленно выдохнул:

– Вы требуете контрибуции в сто тысяч злотых?..

– Вы тоже думаете, что это мало? Вы правы, ваше преосвященство, обычно я оперирую несколько большими суммами, но снисходя к бедственному положению Речи Посполитой, склонен проявить милосердие.

Пока господа комиссары переглядывались, Гонсевский заинтересованно спросил, что я понимаю под оборонительным союзом от турок.

– Это означает, – любезно пояснил я, – что если на наши пределы нападут подданные османского султана, то храброе воинство Речи Посполитой должно прийти к нам на помощь.

– А если на наши?

– Вот тут в зависимости от обстоятельств.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, если извечные враги христианского мира – османы, нападут на вас, желая искоренить истинную веру, то мы непременно придем на помощь к своим братьям-полякам. А вот если война будет спровоцирована неуемными аппетитами некоторых магнатов, вмешивающихся в дела подвластных султану государств, то мы умываем руки.

– То есть мы вам помогать обязаны, а вы нам – нет?

– Ну не хотите же вы, чтобы я воевал за интересы Потоцких, пытающихся посадить на трон в Яссах своих ставленников – Могил?

– Боюсь, это предложение неприемлемо.

– Ну, нет так нет. Давайте вернемся к обсуждению размеров контрибуции.

– Это неслыханно! Мы находимся на вашей земле, а не вы на нашей!!! Кроме того, вы упомянули Чернигов, а он, слава Создателю, занят польскими войсками.

– То, что вы признаете ту землю моей, уже хорошо. Что касается второго пункта, то это недолго исправить.

– Вы угрожаете нам?

– Предупреждаю, пан Гонсевский. Пока – только предупреждаю. Право же, я никогда не хотел этой войны, и ее ход не доставляет мне не малейшего удовольствия. С тех пор как меня избрали царем, я всего лишь обороняюсь и возвращаю земли, незаконно отторгнутые у моего царства. Сам же я совершенно не желаю чужих территорий, ибо дарованная мне Божьим провидением страна и без того обширна и богата.

– Ваш набег на Ригу не выглядел обороной, – прищурился рефендарий.

– А разве я получил хоть пядь земли в Ливонии?

– Вы получили миллион злотых!

– Гнусная клевета! Эти мерзкие бюргеры обманули меня и заплатили едва ли половину этой суммы. К тому же большая ее часть была выплачена настолько некачественной монетой, что мне даже неудобно признаваться в своем промахе. Поэтому предупреждаю сразу: если мы договоримся о контрибуции, то я буду настаивать на тщательнейшей проверке, как веса монет, так и содержания в них драгоценного металла.

– О, могу успокоить ваше королевское высочество, в этой проверке не будет необходимости.

– Мы заключим союз?

– Нет, конечно; просто вы в любом случае не получите ни гроша!

– Вы не поверите, но именно так мне сказал рижский бургомистр при нашей первой встрече.

– Тот, который обманул вас при расчете?

– Да, именно он. К сожалению, он теперь подданный моего брата короля Густава Адольфа, и я не могу его повесить. Все-таки мы союзники.

– Я смотрю, – усмехнулся Сапега, – союзники не поспешили вам на помощь.

– Вы правы, ясновельможный пан, однако с подобного рода договорами частенько происходит странное: пока союзник терпит поражение, о них все забывают. Но стоит ему одержать победу, как все сразу же вспоминают о своих обязательствах. Особенно если от их выполнения ожидаются некие преференции.

– Вы надеетесь на помощь короля Швеции?

– Я надеюсь на ваше благоразумие, господин канцлер. Король Сигизмунд считает себя еще и королем свевов, готов и вендов[61], и это заблуждение уже стоило Речи Посполитой Риги и значительной части Польской Лифляндии. Ваш королевич Владислав с чего-то вбил себе в голову, что он еще и русский царь. И из-за этого множество храбрых шляхтичей остались в поле под Можайском. Поэтому я спрашиваю вас: не слишком ли дорого вам обходятся амбиции этой семейки?

– Но Владислав действительно имеет законные права на московский трон.