Пушки заговорили

- Тяжелую доставили? - усомнился Якушов. - Конечно, могли выкинуть такой фокус... Хотя, впрочем, дороги у них отличные, а разведка наша, очевидно, плохая.

- Посмотреть бы хотя, что осталось от моста, - сказал Петя, оглядываясь на речку, но Якушов был озабочен не этим.

Он крикнул солдатам:

- Иди веселей! Иди к подводам!

И только после того отозвался Пете:

- Смотреть там уж не на что, - только время терять. И что же, вы полагаете, только три снаряда припасли они по наши души?.. Хватит у них этого добра!

Петя и сам, впрочем, думал, что орудийный обстрел еще не окончился, и ему все казалось, что вот-вот он услышит если не грохот далекого выстрела, то флейту снаряда. А Якушов спешил вывести людей и подводы из-под обстрела и перейти на другое, неожиданное для противника место на той же реке, чтобы к утру все-таки построить мост, хотя бы и похуже того, который был уже почти достроен.

Якушов спешил, конечно, не зря, - в этом убедился Петя, когда расслышал, уже приготовившись к этому, грохот выстрела тяжелого орудия. Однако почему-то ни флейта, ни потом лязг литавр не были уже так отчетливы, как в первые три раза; они как будто и не приближались сюда так стремительно, и Якушов сказал облегченно:

- Это не по нас!

- Эта, ваше благородие, в тую сторону пошла, - сказал и махнул вниз по течению речки рукой оказавшийся около, к радости Пети, его дядька ефрейтор Побратимов.

Действительно, где-то значительно дальше, ниже по речке упал четвертый снаряд, и какой-то солдат в стороне, различимый только, как сгусток тени, проговорил убежденно:

- Похоже, что по тому мосту теперь норовит он, какой наш первый взвод строит.

По голосу Петя узнал Гунькова и сразу поверил в его догадку: первому взводу, при котором были и полуротный поручик и фельдфебель, приказано было соорудить более серьезный мост именно в той стороне.

Якушов же выругался:

- Вот так черт! Вот так очистили левый берег!.. Всех шпионов на месте оставили, а тяжелая батарея где-нибудь в стогу соломы была спрятана и тоже осталась у них в тылу.

- А может быть, все-таки подошла какая-нибудь часть с тяжелым орудием? - спросил Петя.

- Может быть, - буркнул Якушов теперь уже более снисходительно к этой догадке.

Когда подошли к тому месту, где упал второй снаряд, - перелет, - Петя ахнул, разглядев сделанную им воронку. Но не только Петя, ахнули и другие, когда разглядели в нескольких шагах от воронки, на старой толстой ветле повисшую между сучьями разбитой головой вниз одну из своих лошадей.

Снаряд упал все-таки гораздо ближе к речке, и там, где стояли подводы с невыпряженными лошадьми, потерь среди них, как и среди людей, по счастью, не было. Одну же лошадь выпрягли, чтобы попаслась, из жалости к ней, - она была послабее других. Эта жалость и оказалась для нее смертельной.

Пока снимались с места, чтобы перейти выше по течению речки, еще насчитали три выстрела в том направлении, как и первый, - и Якушов решил:

- Ну, значит, и тому нашему мосту крышка!

Однако не успели еще сняться - добирали кое-что из остатков своего моста, - как получили приказ никуда не уходить, и тут же вскоре загремела ружейными и орудийными выстрелами вся та сторона за речкой.

Даже и для новобранца Пети сделалось ясным, что по другим каким-то переправам вошли здесь в Пруссию и русские пехотинцы и прикрывающие их батареи.

В эту ночь впервые палили на этом участке не по прусской, а на прусской земле. Может быть, этот огонь русских пушек был не такой меткий, как только что пришлось видеть со стороны немцев, но Пете радостно было, что он гремит, а еще радостней было вместе с Гуньковым, Побратимовым и всеми другими снова облаживать мост, чтобы во что бы то ни стало был он вполне готов к утру.

VIII

В этот день, первый день наступления на Восточную Пруссию 1-й русской армии, немцы читали в своих газетах: "Русские войска, собранные против Восточной Пруссии, лишены оружия. Вместо винтовок им выдают вилы и косы, прикрепленные к длинным шестам".

Однако население приграничной полосы выезжало и вывозилось за Вислу в самом спешном порядке и с самым малым багажом, и начато это было еще за несколько дней до наступления русских.

Города, разбогатевшие за одно десятилетие на покупке и продаже русского хлеба, русских кож, русского сала, русских свиней, гусей, куриных яиц, щетины, льна и прочего, что упоминалось в статьях нового, чрезвычайно выгодного для немцев и разорительного для России таможенного закона подарка Вильгельму II за нейтралитет во время японской войны; большие имения прусских помещиков - "юнкеров", даже обыкновенные деревни и фольварки, то есть хутора, - все это изобиловало и прекрасным молочным скотом, и стадами мелкого скота, и запасами всего съестного.

Вывезти все это в короткий срок было невозможно, истребить же, чтобы не досталось русским, считали слишком крайней мерой, пока на защите границы стояли полевые дивизии, а над укреплением этой границы работали чины главного и местного штабов в течение свыше сорока лет, и такая работа, конечно, должна же была дать кое-что способное внушить уважение.