Пушкин

Vous vous etes donnе une peine inutile en me donnant une explication que je ne vous avais pas demandе. Vous vous еtes permis et vous vous еtes vante d'avoir dit des impertinences а ma femme. Le nom que vous portez et la sociеtе que vous frequentez m'obligent de vous demander raison de l'indеcence de votre conduite.

Последние строки ясно показывают, как много для Пушкина значило мнение общества.

В Мае месяце проехал П. в Тверь. Меня в Твери не было.

Узнав о его приезде, я поскакал в Москву и нашел его рано утром у Нащокина на квартире.

— Вы у меня были в Твери. Я поставил долгом быть у Вас в Москве, — сказал я.

Он меня благодарил.

Разговор завязался. Он меня спрашивал: кто мой секундант?

— У меня нет, говорил я. А так как дуэль эта для вас важнее, чем для меня, потому, что последствия у нас опаснее, чем самая драка, то я предлагаю вам выбрать и моего секунданта.

Он не соглашался. Решили просить Кн. Ф. Гагарина. Впрочем разговор был дружелюбный.

— Неужели вы думаете, что мне весело стреляться, говорил П. Да что делать? J'ai le malheur d'etre un homme publique et vous savez que c'est pire que d'etre une femme publique.

Вошел Нащокин. «Вот мой секундант», сказал П. Вы знаете Нащ. Он на секунданта не похож. Начались экспликации. Враги мои натолковали Пушкину, что я будто с тем намерением спросил жену, давно ли она замужем, чтобы дать почувствовать, что рано иметь дурное поведение [sic!?]. Это и глупо, и гадко. Я объявил свое негодование. П. просил, чтобы я написал его жене. Я написал следующее: «Madame. Certes je ne me serais attendu k avoir l'honneur d'etre en correspondance avec vous. II ne s'agit de rien moins que d'une malheureuse phrase ргопопсёе par moi dans un acces de mauvaise humeur. La question que je vous [avais] adress6e signifiait que l'espieglerie d'une jeune fille ne convient pas ё la dignity d'une reine de la society. J'ai еte desesper6 que l'on aye pu donner а ces paroles une acception indigne d'un homme d'honneur».

П. говорил, что это слишком...[549] Письмо он желал как доказательство в случае, что ему упрекать будут, что оскорбили его жену, и просил, чтоб в конце я просил у жены извинения. На это я долго не соглашался. П. говорил: «On peut toujours demander des excuses к une femme». Нащокин также уговаривал. Наконец, я приписал: «et je vous prie de recevoir mes excuses», чему теперь душевно радуюсь. Пушк. мне подал руку и был очень доволен.

Через два дни уехал я в Белоруссию.

Возвратившись в Октябре 1836 г. в П-бург, жил я у тетки Васильчиковой.

Пушкин, увидав меня у Вяз., отвел в сторону и сказал: «Ne parlez pas к та femme de la lettre». Она спросила меня своим волшебным голосом извинения. Все было забыто.

В начале Ноября 1836 прихожу я к тетке. «Смотри, пожалуйста, какая странность» — говорит она. Получаю по городской почте письмо на мое имя, а в письме записка:

Алекс. Сер. Пушкину.

Первая мысль впала мне в голову, что это может быть о моей истории какие-нибудь сплетни. Я веял записку и пошел к Пушкину. — П. взглянул и сказал: «Я знаю! Donnez-moi votre parole d'honneur de ne le dire к personne. G'est une infamie contre ma femme. Впрочем это все равно, что тронуть руками…. Неприятно, да руки умоешь — и кончено. C'est comme si on rachait sur mon habit par derriere. C'est l'affaire de mon domestique. Вот, продолжал, что я писал об этом Хитровой, которая мне также прислала письмо».

— Не подозреваете-ли Вы кого в этом?

— Je crois que c'est d'une femme, говорил он.

В тот же день Виельгорский,[550] Карамзины, Вяземские, получили подобные билеты и их изорвали, прочитав. Замечательно, что Клем. Россети, который не бывает в большом свете и придерживается только тесного [?] Карамз. крута, получил также письмо, с надписью:

Клементию Осиповичу Россети. В доме Занфтелебена, на левую руку, в третий этаж.

След, писавший письмо хорошо знал в подроб. даже что касалось до приятелей Пуш-а. С этого времени Пуш. сделался беспокоен.

Кн. Вяз., с которым я гулял, просил меня узнать, что он замышляет?

Я пошел к нему и встретил его на Мойке. «Жены нет дома», сказал он. Мы пошли гулять и зашли к Смирдину, где он отдал записку к Кукольнику. «Votis n'avez pas affaires avec ces gens-lа», — сказал он. Гуляя, сочиняли мы стихи:

Как ты к Смирдину взойдешь,
Ничего там не найдешь,
Ничего ты там не купишь,
Лишь Сенковского толкнешь

«Иль в Булгарина наступишь», — прибавил Пушкин.

Мы пошли на толкучий рынок и купили калачей. «Что же», спросил я: «Узнали вы писателей писем? Du reste si vous avez besoin d'un troisieme, d'un second, — disposez de moi».

Пушкин с живостью благодарил. «Мне надо», говорил он: «человека, принадлежащего обществу, который бы был свидетелем объяснения. Я вам скажу, когда вы мне понадобитесь.