17 августа.
Прекрасная сегодняшняя погода не сделала мне день таким, — я был как-то не свой. В ломбарде обещали через неделю выдать деньги. Наши победоносные войска все еще у подошвы Балкан, и государя ждут сюда; говорят о третьем наборе рекрут. Франция посылает войска в Морею: говорят, не для того, чтобы выгнать Ибрагима Пашу, который сам хочет выйти, но дабы иметь точку, с которой она бы могла, в случае нужды, противодействовать России. Англия не хочет непосредственно принимать участия в делах Твердой земли: расстройство финансов является причиною ее миролюбия.18 августа.
Лиза сегодня была весьма грустна, упрекала меня во многом справедливо и несправедливо и, как всегда водится, одного меня винила во всем. Я прежде ей это предсказывал. К вечеру буря прошла, и все взошло в свой порядок. Ответ проф. Адеркаса на мою просьбу о письме к Дибичу меня весьма обрадовал, утешил. Дружба столь почтенного человека неоцененна для меня; как жаль, что теперь я не могу воспользоваться его благорасположением ко мне!Головные боли, которые вот уже несколько дней меня мучают, происходят, кажется, от густоты крови. Мне должно остерегаться простуды, от которой может сделаться воспаление в легких: больше движения, умеренная пища и сон необходимы для меня.
19 августа.
Утром я очень много ходил для избежания головных болей, отчего мне и сделалось немного легче. Читал «Ундину»: слог Фуке мне не нравится, и трудно его переводить; мысль повести этой прекрасна, преимущество человека душевными его способностями над остальным созданием земным выведено в изящном вымысле. Лиза больна, у нее были нервические припадки и пр.20 августа.
В первый раз я был в Департаменте, где, постояв с час, прочитал я одно пустое дело о несправедливо взысканных пошлинах, чтобы познакомиться с родом моих занятий; потом меня отпустили. Я все еще ничего не делаю, но с будущей недели начну, получив деньги.21 августа.
В Департаменте мне дали ведение журнала входящих бумаг в IV отд. I стол и ведомостей от военных чиновников о присылке денег за употребление простой бумаги вместо гербовой, — не головоломное занятие, чему я весьма рад, ибо тем более мне останется времени на свои занятия. Сегодня я много ходил и очень устал, отчего голове моей легче. Вечером она была веселее всех этих дней, не печальна, что мне отвело душу.22 и 23 августа.
Вот еще два пустых дня, которые не оставили ни одного воспоминания после себя. В политическом мире ничего решительного не делается.24 августа.
Сегодня получены из ломбарда 43 752 р.; из них заплачено 4805 за Тригорское, 25 000 положены на сохранение, 200 отдано чиновникам, а остальные 13 747 отданы матери. Из последних получил я тысячу рублей.25–26 августа.
Ищу, вспоминаю и мало нахожу замечательного, чтобы записать. Я читаю «Историю Шотландии» Вальтера Скотта. Такой род повествования истории, особливо отечественной, очень хорош для детей, — он рождает в них желание узнать более, знакомит с главнейшими событиями и с замечательнейшими лицами и приготовляет к дальнейшему учению. Простой рассказ, оживленный краткими описаниями нрава и частных событий замечательнейших исторических лиц, чрезвычайно занимателен для читателей того возраста, для которого он назначен, желательно, чтобы вся история была у нас так обработана.От Анны Петровны я получил очень нежное письмо. Елизавета Петровна эти дни была мила, несравненно веселее прежнего и говорит, что опять по-прежнему любит.
27 августа.
Сегодня голодные боли опять усилились, несмотря на то, что я много ходил. Мне необходимо нужно купить много книг, а на это недостает денег.28 августа.
Екатерина Николаевна приехала сегодня из деревни. 17 июня наши войска были все еще под Шумлою; Варна тоже защищается; под нею ранен ядром напролет мимо ног Меншиков, человек, отличающийся отличными способностями. Паскевич от Карса пошел вправо вдоль границы и взял две крепостцы Ахалканы: вот что известно о военных наших действиях. О турецких военных силах, расположении их и пр. мы ничего из ведомостей не знаем: что пишут в чужестранных, тому нельзя верить.