Пушкин и 113 женщин поэта. Все любовные связи великого повесы

1 октября. День этот я провел у Александра Ивановича Вульфа, обедал там, играл в вист — и проиграл 750. Там была тоже Лихардова и по обыкновению любезничала со мною; она, как прежде намеревалась, теперь не едет в деревню. Не знаю, удастся ли мне с ней кончить, но во всяком случае должно мне дойти до чего-нибудь явного, для поддержания своего доброго имени. — Вот третий день, как я стал по утрам обливаться холодною водою, что приятно и здорово. — Говорят, что мы заняли у Голландии 36 мил. для продолжения войны — это неутешительно, после набора 16 человек рекрутов с 1000 в один год: это первая выгода наша от этой войны, если мы не будем считать приобретенную нами славу.

2 октября. Нигде я не был, кроме как с Анной Петровной и в Справоч. месте. — Египетские войска очищают Морею, на место их высажены французские: не знаю, к чему они теперь там нужны, когда Ибрагим Паша оставит Морею? — Мария де Глория, португальская королева, привезена в Плимут.

Варна все еще не сдается, и турки стараются ввести в нее подкрепление.

У меня опять целый почти день была изжога, и я весь вечер проспал.

3. Я продолжаю переводить Ван-дер-Вельде и собираюсь описать студенческую жизнь мою, — очень занимателен был бы рассказ студенческих обычаев, борения их мнений и умов и их вдохновенного стремления к прекрасному. — Вечером я был у Натальи Васильевны, чтобы более у нее не бывать.

Сегодня приехала из Одессы императрица.

4 и 5 октября. День рождения Сергея Михайловича Лихардова я провел почти весь у него: играл в карты и рассуждал с ним и его женой о пустяках; последняя, по обыкновению, была благосклонна ко мне. — Вчера Княженич рассказывал, что Гнедич напечатает скоро свой перевод Илиады. — Недавно, заходя к Пушкину, застал я его пишущим новую поэму, взятую из Истории Малороссии: донос Кочубея на Мазепу и похищении последним его дочери. Стихи, как всегда, прекрасные, а любовь молодой девушки к 60-летнему старику и крестному отцу, Мазепе, и характер сего скрытного и жестокого честолюбца превосходно описаны. — Судя по началу, объем сего произведения гораздо обширнее прежних его поэм. Картины, все несравненно полнее всех прежних: он истощает как бы свой предмет. Только описание нрава Мазепы мне что-то знакомо; не знаю, я как будто читал прежде похожее: может быть, что это оттого, что он исторически верен, или я таким его воображал себе.

Мне должно писать к Лизе, но не знаю что: голова пуста, язык нем, а воображение застыло, или заснуло, или вовсе его нет…

6. Несмотря на дурную погоду — снег, ветер и грязь, — я был в Департаменте, но по-пустому: там нечего было делать. — Обедал я потом у Бегичевых, а вечер был с Анной Петровной.

7 октября. Из дурной осенней погоды сделался сегодня прекрасный зимний день, который мне тем кажется приятнее, что я сейчас получил презанимательное письмо от Франциуса, в котором он уведомляет меня обо всех наших собратьях и друзьях. — Обедал я у Лихардовых на именинах, а вечером приехал барон Дельвиг после 9-месячного отсутствия. По справедливости, мне можно назвать нынешний день счастливым: довольно бы было и одного из сих происшествий, чтобы сделать его таким.

8 октября. Весь день я провел с бароном. Я не встречал человека, который так всеми был бы любим и столько бы оную любовь заслуживал, как он. Его приветливое добродушие имеет неизъяснимую прелесть; он так прост и сердечен в своем обращении со всеми, что невозможно его не любить. — Из Москвы он привез «Бальный вечер» и сказку Баратынского, которые он скоро тиснет: сам же барон, кажется, ничего не написал.

9. Баронесса меня довольно холодно встретила, и по сию пору мы ни слова не говорили о прошлом.

10 октября. По утру пришел ко мне Аладьин и принес письмо от Языкова — удовольствие неожиданное и удвоенное новым посланием ко мне, которое он написал по случаю намерения моего ехать на войну. — Если бы такое желание и не таилось во мне, то одного подобного вдохновенного привета довольно бы было, чтобы воспламенить меня. — Аладьин мне читал еще Языкова же послание к Степанову, «Развалины» и переделанное послание к Аделаиде; «Развалины» в особенности хороши, — жаль, что он дает так много Аладьину.

11. Я почти целый день опять пробыл у барона. Пушкин уже пишет 3 песню своей поэмы, дошел до Полтавской Виктории; тут я увидел тоже виршиписца Коншина. Софья становится нежнее со мною, я от этого в замешательстве: мне не хотелось бы на его [Дельвига] счет гулять, а другого средства нет, чтобы избежать опасности, как не ходить ни к нему, ни к Анне Петровне, что мне весьма тяжело.

12. Барон мне дал для Языкова списать отрывок «Бального вечера», за что я весьма благодарен. Обедал я у Никитина. — Софья была еще нежнее: что будет — будет. Варна сдалась.