Пушкин и его современники

Эпизодом, характеризующим лицейские группировки с их различной направленностью и антагонизмом, явилось соперничество Горчакова и Вальховского по поводу получения золотой медали. М. А. Корф писал по этому поводу (записка Корфа относится к 1854 г.): *** "Князь А. М. Горчаков был выпущен из лицея не первым, а вторым. Первым был Владимир Дмитриевич Вальховский. Но нет сомнения, что в этом сделали несправедливость, единственно, чтобы показать отсутствие всякого пристрастия к имени и связям Горчакова. Блестящие дарования, острый и тонкий ум, неукоризненное поведение, наконец самое отличное окончание курса бесспорно давали ему право на первое место, хотя товарищи любили его за некоторую заносчивость в большое самолюбие менее других". Между тем Е. А. Розен в цитированной выше неизданной биографии В. Д. Вальховского так описывает это запомнившееся на всю жизнь лицейское соперничество: "Время близилось к выпуску, и начальство лицея хотело, чтобы на мраморной доске золотыми буквами был записан Горчаков, по наукам соперник Вальховского, но большинство благомыслящих товарищей Вальховского просили, чтобы первым был записан Вальховский, потому говорили они: "хоть у них отметки и одинакие, но Вальховский больше старается и в поведении скромнее; тогда начальство лицея решило так: записать их обоих - первым чтобы был Владимир Вальховский, вторым князь Александр Горчаков".

* Божество места (лат.).

** З. Ц. Кошанский, профессор русской и латинской словесности, как старший замещал сначала директора, но уже 8 мая но болезни отказался.

*** Я. Грот. Пушкин, его лицейские товарищи и наставники, изд. 2-е, СПб., 1899, стр. 252.

4

Пущин вспоминает о своем принятии в тайное общество - сразу же после окончания лицея: "Еще в лицейском мундире я был частым гостем артели, которую тогда составляли Муравьевы (Александр и Михайло), Борцов, Павел Колошин и Семенов. С Колошиным я был в родстве. Постоянные наши беседы о предметах общественных, о зле существующего у нас порядка вещей и о возможности изменения, желаемого многими в тайне, необыкновенно сблизили меня с этим мыслящим кружком; я сдружился с ним, почти жил в нем. Бурцов, которому я больше высказывался, нашел, что по мнениям ч убеждениям моим, вынесенным из лицея, я готов для дела. На этом основании он принял в общество меня и Вальховского". * В настоящее время есть возможность дополнить сведения об артели Бурцева и Колошина и ее влиянии на лицеистов.

* И. И. Пущин. Записки о Пушкине и письма, стр. 74.

11 января 1835 г. сидящий в Свеаборгской крепости Кюхельбекер занес в свой дневник: "...в Военном журнале прочел я описание осады и взятия приступом Ахалцыха, статью покойного Ивана Петровича Бурцова, изданную по его смерти Вальховским. Оба они мне были хорошие приятели, особенно с Вальховским я был даже очень дружен: мы вместе выросли; в лицее я почти одного его и слушал". Далее в рукописи следует восемь строк, зачеркнутых и тщательно зачерненных теми же чернилами. Строки эти мне удалось разобрать: "Где то время, когда у Бурцева собирался кружок молодых людей, из которых каждый подавал самые лестные надежды? Сам Бурцов, братья Колошины, Вальховский, Василий Семенов, молодой Пущин (конно-артиллерийский), Жанно Пущин (?), Александр Рачинский, Дельвиг, Кюхельбекер. - Многие ли из них уцелели?"