Пушкин, кружка, два ствола

— Совершенно верно. И бабник, и выпендрежник. А еще не слишком-то любит читать — и это в мире, в котором информация передается только через текст. Интернета нет, кино нет, даже радио, прости господи, нет. Либо ты читаешь книги — либо ты не знаешь ничего, кроме сплетен. Женя последовательно выбирал только развлекательную литературу, поэтому был довольно приятен в общении. Как и любой человек, который завалит вас ворохом анекдотов, баек из жизни и собственными шутеечками. Но при этом современный человек хоть в чем-нибудь да разбирается на профессиональном уровне. Менеджер знает, как вести дела на фирме, водитель — как автобусом управлять, плотник табуретку какую-нибудь сделать может. Но Онегин-то — дворянин! Причем дворянин крайне специфический. Не армейский офицер, не служащий, не чиновник. Он просто ездит по балам и цепляет телочек.

— Шоб я так жил! — вскинул руки в победном жесте Маркушев.

— Если заимеешь собственную деревеньку с крепостными — запросто. А пока деревни нет — придется учиться. Попробуй ответить на вопрос: зачем Пушкин так долго и обстоятельно описывает привычки и образ жизни Онегина? Вот эти вот десятки строф практически без действия — для чего они в книге?

— Ну… — поскреб в затылке Маркушев. — Раскрывают характер героя!

— С ума сойти. Маркушев, да ты, оказывается, Марию Степановну слушаешь!

— Ну так… иногда… — смутился пойманный на горячем Маркушев. — Я не все время!

— Не бойся, мы никому не скажем. К тому же ты совершенно прав. Пушкин действительно очень подробно знакомит нас с героем. Человек ведет себя сообразно характеру, опыту и воспитанию. Чтобы понять, что именно сделал Онегин и для чего, мы должны знать, что он за человек. Ну так вот — теперь мы это знаем. Кстати, вопрос на засыпку. Строфа тридцать семь — откройте, пожалуйста. И прочтите самый конец. Алина, будь так любезна.

— И хоть он был повеса пылкой, но разлюбил он наконец и брань, и саблю, и свинец, — послушно прочитала девочка.

— Молодец. Итак. Как мы выяснили, в армии Онегин не служил, в полиции тоже, агентом на спецзадании не был. А сабли и свинец ему наскучили. Как такое может быть? — Дина подождала, но подростки только недоуменно хмурились и пожимали плечами. — Ладно, даю подсказку. Где дворянин мог использовать пистолеты и саблю, кроме как по службе и в бою? Вот, скажем, мушкетеры — где еще они активно шпагами размахивали?

— На дуэлях! — азартно взвизгнула, подпрыгнув на месте, Алина. — Мушкетеры на дуэлях сражались!

— Точно! И сабля, и пистолеты — классическое дуэльное оружие. А раз уж они успели наскучить — в поединках Онегин участвовал не один и не два раза. Женя — опытный дуэлянт. Всего три строки — а Пушкин уже предупредил нас, чем закончится поединок с Ленским. Наивный прекраснодушный студентик и опытный столичный бретер… Исход очевиден. Так что повторяю еще раз — в романе нет лишней информации. Есть моменты, которые нам сложно понять — но они точно не лишние. Давать задание к следующему уроку я не буду. Книга сложная, в одиночку вы с ней не справляетесь. Значит, будем разбирать вместе. И посмотрим, такая ли лапочка Татьяна, как о ней пишут в учебнике литературы.

Дождавшись, когда ученики, распихав по карманам остатки шоколадок, уйдут, Дина прикрыла глаза и перевела дух. Чертов «Онегин» был слишком сложным — явно сложнее, чем беззаботное порхание по окололитературным фактам. Но, кажется, Дину слушали. И даже немного понимали.

Составляя чашки одна в другую, Дина пошла вдоль стола — и чуть не выронила шаткую фаянсовую башню, когда дверь открылась.

— ДинМаратовна, вам помочь? — бочком протиснулся внутрь Маркушев.

— Нет, спасибо, Гриша. Я сама справлюсь.

— Давайте, чего там, — почти насильно выдернув у нее из рук чашки, Маркушев деловито исчез за дверью. Через пять минут он вернулся с подкатанными рукавами. — Вот, я в туалете помыл. Теперь только вытереть осталось. У вас полотенце есть?

Дина растерянно протянула ему салфетку, и Маркушев принялся ловко полировать чашки, проверяя на свет глянцевый блеск. — ДинМаратовна, я с вами поговорить хотел…

— О чем же? — Дина приняла от него первую партию идеально надраенных чашек.

— Про Костянова. У него вчера новая телка появилась.

— Что?! — чуть не выронила чашку Дина. — Откуда ты?.. С чего ты вообще взял… Почему ты решил, что мне?..

Она стояла, хватая ртом воздух, и судорожно подбирала правильные слова. Поглядев с пониманием, Маркушев вздохнул, вытащил у Дины из рук чашки и начал расставлять их на полке шкафа в шахматном порядке.

— Да вы не переживайте так. У меня батя электриком у Костянова подрабатывает. Ну как электриком… Он и по электричеству, и починить всякое-разное, и перенести. Типа завхоза, в общем. Новую телку он собственными глазами видел — брюнетка, красавица, буфера — во! — Маркушев изобразил обильные полукружия руками. — Вчера вечером приехала. Батя для нее комнату подготовил — ту же, в которой блондиночка тусовалась.

— Вот как. Понятно… — поджала губы Дина. — А почему ты решил, что мне это интересно?

— Так я же ваш разговор с ЕвгенВитальичем подслушал.

— То есть как — подслушал?!