Пушкин, помоги!

Интернет создал много новых семей. Но, думаю, столько же людей не смогло создать отношения «благодаря» Интернету. Ведь Интернет всё делает проще, а истории великой любви всегда связаны с препятствием. Ромео отделяет от Джульетты весь мир: конфликт семей, потом стена сада, потом рассвет. В наше время герои Шекспира могли бы обменяться парой сообщений. И, скорее всего, не понравились бы друг другу на фотографиях.

Чего бы я хотел? Я хочу, чтобы у всех, кто влюблён, был Интернет… но медленный. Чтобы вы не видели, кто прочёл ваше сообщения или набирает ответ. И тогда десятки сообщений сложились бы в одно любовное послание. Попробуйте написать своему любимому человеку не смску, не «отправить котика». А написать письмо. Хотя бы один раз в год, хотя бы раз в несколько лет. И вы почувствуете, что любовь – это монолог. И нужно время, чтобы его написать, отправить и дождаться ответа.

Правки пришли

Представьте, что вы сочиняете стих, а сзади стоит родственник и говорит: «Мне кажется, рифма “тебя-окна” плохая. И вообще надо повеселей!» Согласитесь, это звучит странно. Ведь стихи и прозу все пишут в уединении.

Это такой вид работы, когда никто не видит текст, кроме автора. Так были написаны практически все книги, которые мы изучали в школе. Никто из наших родственников не заглядывал через плечо Пушкину и не давал ему советы. Но все мы можем видеть, как Пушкин или Лермонтов давали советы себе. У нас есть такая возможность благодаря бумаге.

Ведь бумага не только «всё стерпит», но и всё помнит. Каждую правку, каждое сомнение остаётся на ней. Например, все восемь редакций лермонтовского «Демона». Мы сегодня можем сравнить каждую и понять, как развивалась авторская мысль.

Или другой пример из Лермонтова. Вот фраза из «Княжны Мери»: «Я стоял сзади одной толстой дамы, осенённой розовыми перьями». Казалось бы, что может быть проще эпитета «толстая», но он был найден далеко не сразу. Автору пришлось перебрать несколько других, прежде чем он остановился на «толстой».

Простота в творчестве очень часто – результат большой работы и переработок. Вот и я сейчас захотел вернуться назад и поправить «большой» на «колоссальной», затем на «огромной». А в конце концов остановился на первоначальном варианте – «большой». Все эти правки я внёс в электронный файл, не оставив и следа.

Вы скажете мне: «Хорошо, но зачем нам знать про все эти исправления? Какая в этом польза?» Я отвечу вам так: в будущем мы сможем точно узнать, как весь отдел придумывал поздравление на юбилей бухгалтера. Но не будем знать, как классик написал свой роман.

А это важно, и вот почему. Исследование креативности и творческого процесса помогают делать его все более плодотворным[67]. Также множество школ «креативного письма» помогают своим ученикам не просто писать, но и переписывать свои тексты. Ведь лучше автора никто его текст не исправит. Поэтому так ценно видеть, как автор вносит изменения.

Недавно у меня был спор с коллегой-писателем. Я пишу и правлю тексты на ноутбуке, а коллега считает неправильным сразу писать «в чистовик». Почти все свои книги он записал от руки в тетрадь, совсем как Лермонтов двести лет назад. Моему коллеге важно сохранять связь со своим почерком. И видеть исправления, которые он вносит. Штрихи, зачёркивания, пометки. Это помогает ему ощущать творческий процесс как живой.

Действительно, откройте свою школьную тетрадь. Какая энергия исходит от детских каракуль, от пометок красной ручкой. От исправления «собака» вместо «сабака». Сколько в этом жизни!

Так в детстве мы учимся не просто писать, но и переписывать. А становясь старше, начинаем перечитывать книги – те, в которых каждое слово на своём месте.