Пушкин в 1937 году

Насколько чуток он был к переживанию картины, свидетельствует «сон Татьяны», написанный, конечно, под влиянием Босха. Картина его школы, несомненно, висела в Тригорском… —В комментариях к «Евгению Онегину» Ю. М. Лотман, подтверждая сходство «шайки домовых» из «сна Татьяны» с образами «Искушения св. Антония» И. Босха, ссылается на статью В. Ф. Боцяновского «Незамеченное у Пушкина» (Вестник литературы. 1921. № 6/7), а также на книгу Н. Л. Бродского «„Евгений Онегин“. Роман А. С. Пушкина» (Изд. 5-е: М., 1964. С. 236), автор которой, в отличие от Н. Радлова, указывал, что картина висела не в Тригорском, а в Михайловском и принадлежала не школе Босха, а была копией с картины Мурильо на ту же тему.

Я хотел бы узнать от пушкинистов об отношении Пушкина и к архитектуре. — Из юбилейных статей на эту тему см.: Дурылин С.Отражение архитектуры в поэзии Пушкина // Архитектура СССР. 1937. № 3; из более поздних работ см.: Томашевский Б. В.Петербург в творчестве Пушкина // Пушкинский Петербург: Сб. материалов. Л., 1949; Медерский Л. А.Архитектурный облик пушкинского Петербурга. Л., 1949; Алексеев М. П.Пушкин и Петербург; Савинов А. Н.Художники пушкинского Петербурга // Пушкинский Петербург /Автор-сост. А. М. Гордин. Л., 1974; Гордин А., Гордин М.Путешествие в пушкинский Петербург. Л., 1983.

III. Иконографические этюды

ИКОНОГРАФИЧЕСКИЕ ЭТЮДЫ

— Спор футуристов с пушкинианцами у памятника Пушкину

— «Пиковая дама» в русской графике

— Пушкин-лицеист

— Листки «неюбилейного» пушкинского календаря

(Прогулки с Пушкиным. — Домик в Коломне. — «Натюрморт с маской Пушкина»)

Спор футуристов с пушкинианцами у памятника Пушкину

Тема «Пушкин и футуризм» — одна из главных тем истории русской культуры XX века — еще ждет своих исследователей, хотя и имеет свою литературу [44]. Мы ограничим свою задачу. Будем касаться этой темы главным образом через призму «памятника». Памятника Пушкину.

Канонизация Пушкина в виде памятника создавала возможность противопоставить друг другу памятник Пушкину и собственно поэта Пушкина. Это началось еще при символистах. Андрей Белый вспоминал потом о стремлении своего поколения «отмыть» Пушкина «от штампов конца столетия», снять «к Пушкину приставшую пыль», утверждая, что «Брюсов-то со всеми своими странностями ближе к Пушкину, чем культ бюста Пушкина» [45]. Понятие «бюст» здесь почти тождественно понятию «памятник».

Еще решительней стремились развенчать памятник футуристы: «Мне нравится беременный мужчина / как он хорош у памятника Пушкину…». (В другой редакции этого стихотворения Бурлюка: «Лишь он хорош у памятника Пушкина» [46].)

Тему Пушкина Д. Бурлюк громко заявил в своей публичной лекции «Пушкин и Хлебников», прочитанной им 3 ноября 1913 года в Петербурге в Концертном зале Тенишевского училища. Текст лекции не сохранился, и о нем можно судить только по афише и газетным откликам.

Еще накануне 3 ноября лекция стала предметом для обсуждения. Так, «Биржевые ведомости» предостерегали читателей: «Неужели пойдут?» И далее в форме заклинания: «Будем верить, что такт и уважение к Пушкину удержат публику от посещения этой кощунственной лекции. Есть же у нас хоть что-нибудь святое» [47].

Примерно в тех же тонах были выдержаны непосредственные отклики на лекцию. Едва ли не все петербургские газеты поместили на следующий день после выступления Бурлюка сенсационные заметки. Характерны их заголовки: «Пушкин и… Хлебников» («Новое время» [48]), «Пушкин и… футуристы» («Петербургский листок» [49]), разделяющие тремя точками эти имена и тем самым как бы исправляющие кощунственную некорректность самой темы. Только более культурная газета «Речь» обошлась без этого многозначительного разделительного знака, но в самом тексте статьи поднялась до высокой ноты, до пафоса пушкинского Сальери, перефразируя его знаменитый монолог: «Мне не смешно, когда маляр негодный / Мне пачкает Мадонну Рафаэля».