Пушкин в Михайловском

Здравствуй, Вульф, приятель мой!

Приезжай сюда зимой…

В самом деле, милый, жду тебя с отверзтыми объятьями, с откупоренными бутылками…

Приписка Анны Николаевны Вульф:

Сегодня писать тебе не могу много. Пушкины оба (братья Александр и Лев) у нас, и теперь я пользуюсь временем, как они ушли в баньку…

Из письма А. С. Пушкина и А. Н. Вульф Алексею Николаевичу Вульфу

20 сентября 1824 г. из Тригорского

Более ста лет тому назад историк М. И. Семевский в газете «Петербургские ведомости» писал: «В Тригорском парке сегодня еще виднеются жалкие остатки некогда красивого домика с большими стеклами в окнах. Это баня; здесь жил Языков в приезд свой в Тригорское, здесь ночевал и Пушкин…»

«Отсюда, – вспоминает В. П. Острогорский в своем очерке «Пушкинский уголок земли» (1899), – Пушкин с Языковым прямо спускались к реке купаться».

Туда, туда, друзья мои!
На скат горы, на брег зеленый,
Где дремлют Сороти студеной
Гостеприимные струи;
Где под кустарником тенистым
Дугою выдалась она
По глади вогнутого дна,
Песком усыпанной сребристым.
Одежду прочь! перед челом
Протянем руки удалые
И бух! – блистательным дождем
Взлетают брызги водяные!

Так вспоминает Н. М. Языков в своем стихотворении «Тригорское» златые дни, проведенные им здесь с Пушкиным и семьей Осиповых-Вульф.

Банька стояла на красивом месте над Соротью среди прибрежных нив и лип и некогда входила в центральную часть архитектурного ансамбля старого дома Вындомских-Вульф. Она погибла от небрежения последних хозяев имения много лет тому назад. Остатки ее были сфотографированы в начале нашего века; художник Максимов сделал с нее живописный набросок. Несколько лет тому назад была произведена раскопка этого места. Материалы раскопки подтвердили рассказ старожилов деревни Воронич, что «банька была красивая, обшитая тесом, на высоком каменном цоколе». В ней были две комнаты, разделенные сквозным коридором. В одной мыльня, с большой беленой печью-каменкой, в другой – большая светлая горница, со штукатуренными стенами, голландской печью, покрытой красивыми изразцами, с оконными ставнями внутри дома. В доме было два крыльца: одно парадное, формами своими напоминающее традиционное крыльцо барских усадебных флигелей пушкинского времени, другое – черное, для хозяйственных нужд.

При проведении раскопок нашел я фрагменты различных бытовых предметов; глиняных кувшинов, горшков, бутылок, а также куски печных изразцов, оконные задвижки, дверной ключ…

В 1954 году мною, совместно с добрым моим другом, псковским художником-архитектором, ныне покойным, Алексеем Афанасьевичем Ларкиным, был разработан проект восстановления этого памятника. Этот проект и положен в основу тех работ, которые были начаты в 1975 году силами студенческого строительного отряда Московского государственного университета.

Банька восстановлена в 1978 году.

Теперь в этом памятном домике зазвучат по-особому стихи и письма Пушкина, обращенные к Алексею, Аннет, Зизи, Нетти Вульф, Анне Осиповой, к Н. М. Языкову – стихи и песни о любви, дружбе, товариществе, о «шумных пирах» тригорской молодежи.

О, где б судьба ни назначала
Мне безымянный уголок,
Где б ни был я, куда б ни мчала
Она смиренный мой челнок,
Где поздний мир мне б ни сулила,
Где б ни ждала меня могила,
Везде, везде в душе моей
Благословлю моих друзей.
Нет, нет! Нигде не позабуду
Их милых, ласковых речей;
Вдали, один, среди людей
Воображать я вечно буду
Вас, тени прибережных ив,
Вас, мир и сон тригорских нив…

Тригорские вазочки

Жизнь музеев Пушкинского заповедника не стоит на месте. Тот, кто приходит сюда во второй, третий раз, видит новые экспонаты, о которых ничего прежде не знал, не ведал.

Откуда же приходят эти «новые» вещи? Отовсюду и разными путями. Это и венец трудного поиска того, что прежде считалось утраченным, это и счастливый случай, и дар доброго человека.