Пушкин в воспоминаниях современников – друзей, врагов, знакомых…

Секунданты бросились к нему, и, когда Дантес намеревался сделать то же, Пушкин удержал его словами:

– Attendez! Je me sens assez de force pour tirer mon coup (подождите! Я чувствую достаточно сил, чтобы сделать свой выстрел – фр.).

А. Аммосов, 23.

После слов Пушкина, что он хочет стрелять, г. Геккерен возвратился на свое место, став боком и прикрыв грудь свою правою рукою.

К. К. Данзас – кн. П. А. Вяземскому, 6 февр. 1837 г. Дуэль, 55.

Ужас сопровождал их бой. Они дрались, и дрались на смерть. Для них уже не было примирения, и ясно видно было, что для Пушкина была нужна жертва или погибнуть самому.

А. П. Языков – А. А. Катенину, 1 февр. 1837 г. Описание Пушкинского музея имп. алекс. лицея, СПб., 1899, стр. 450.

При падении Пушкина пистолет его попал в снег, и потому Данзас подал ему другой. Приподнявшись несколько и опершись на левую руку, Пушкин выстрелил.

А. Аммосов, 23.

Пушкин, полулежа, приподнялся, уперся на какую-то перекладину старых перил, тут лежавшую, для того, чтобы ловче целиться.

Н. Н. со слов полковых товарищей Дантеса и, по-видимому, самого Дантеса. Письмо к издателю Рус. арх., 1898, III, 246.

На коленях, полулежа, Пушкин целился в Дантеса в продолжение двух минут и выстрелил так метко, что, если бы Дантес не держал руку поднятой, то непременно был бы убит; пуля пробила руку и ударилась в одну из металлических пуговиц мундира, причем все же продавила Дантесу два ребра.

А. А. Щербинин. Из неизданных записок.

П-н и его совр-ки, XV, 42.

Геккерн упал, но его сбила с ног только сильная контузия; пуля пробила мясистые части правой руки, коею он закрыл себе грудь, и, будучи тем ослаблена, попала в пуговицу, которою панталоны держались на подтяжке против ложки: эта пуговица спасла Геккерна. Пушкин, увидя его падающего, бросил вверх пистолет и закричал:

– Браво!

Между тем кровь лила из раны.

В. А. Жуковский – С. Л. Пушкину. Щеголев. Стр. 172.

Выстрелив, г. Пушкин снова упал. Почти непосредственно после этого он два раза впадал в полуобморочное состояние, на несколько мгновений мысли его помутились. Но тотчас же он вполне пришел в сознание и больше его уже не терял.

Виконт д’Аршиак – кн. П. А. Вяземскому, Дуэль, 53 (фр.).

Придя в себя, Пушкин спросил у д’Аршиака:

– Убил я его?

– Нет, – ответил тот, – вы его ранили.

– Странно, – сказал Пушкин, – я думал, что мне доставит удовольствие его убить, но я чувствую теперь, что нет… Впрочем, все равно. Как только мы поправимся, снова начнем.

Кн. П. А. Вяземский – вел. кн. Михаилу Павловичу.

Щеголев, 262 (фр.).

Поведение Пушкина на поле или на снегу битвы д’Аршиак находил «parfaite» (превосходным). Но слова его о возобновлении дуэли по выздоровлении отняли у д’Аршиака возможность примирить их.

А. И. Тургенев. Из дневника, 30 янв. 1837 г. Щеголев, 271.

Пушкин был ранен в правую сторону живота, пуля, раздробив кость верхней части ноги у соединения с тазом, глубоко вошла в живот и там остановилась.

Данзас с д’Аршиаком подозвали извозчиков и с помощью их разобрали находившийся там из тонких жердей забор, который мешал саням подъехать к тому месту, где лежал раненый Пушкин. Общими силами усадив его бережно в сани, Данзас приказал извозчику ехать шагом, а сам пошел пешком подле саней, вместе с д’Аршиаком; раненый Дантес ехал в своих санях за ними.

А. Аммосов, 23.

Сани сильно трясло во время переезда на расстоянии полуверсты по очень скверной дороге, г. Пушкин страдал, не жалуясь. Г. барон Геккерен смог, поддерживаемый мною, дойти до своих саней, и там он ждал, пока противника его не перенесли, и я мог сопровождать его в Петербург. В продолжение всего поединка спокойствие, хладнокровие и достоинство обеих сторон были совершенны.

Виконт д’Аршиак – кн. П. А. Вяземскому. Дуэль, 53 (фр.).