Пушкин в жизни. Спутники Пушкина

Вернувшись в Петербург из Селенгинска, Ганнибал в начале 1731 г. женился на гречанке Евдокии Андреевне Диопер, дочери капитана галерного флота. Евдокия любила флотского поручика Кайсарова и собиралась выйти за него замуж. За Ганнибала она отказывалась идти, – «понеже арап, и не нашей породы». Однако ее принудили. Она покорилась, но до свадьбы отдалась Кайсарову. Спустя месяц после свадьбы Ганнибал был командирован Минихом в Пернов – учить кондукторов математике и черчению. Евдокия вскоре стала изменять нелюбимому мужу, увлекшись одним из кондукторов, Яковом Шишковым. С этого времени между супругами началась тяжелая семейная драма, окончательно завершившаяся формальным разводом лишь через одиннадцать лет. Ганнибал подал жалобу в перновскую канцелярию, что Шишков и жена хотели его отравить. К жене он приставил надежный караул и неоднократно брал ее к себе, в свои покои. Там в стены, повыше роста человеческого, ввернуты были кольца. Туда вкладывались руки Евдокии, и ее тело повисало на воздухе. В комнате заранее приготовлены были розги, батоги, плети, и муж «бил и мучил ее смертельными побоями необычно», принуждая, чтобы она на суде при допросах показала, будто «с кондуктором Шишковым хотела его, Ганнибала, отравить, и с ним, Шишковым, блуд чинила». При этом, в случае, если она покажет не по его желанию, «грозил ее, Евдокию, убить». После таких внушений в канцелярии Евдокия все показала по желанию мужа, чтобы только вырваться из его рук. Тем не менее, в течение месяца она жила у мужа и только тогда взята была в канцелярию. Ее посадили на госпитальный двор, куда обыкновенно заключались осужденные. Там, под крепким караулом, провела она пять лет. На содержание арестованных никто не обращал внимания, и арестанты госпитального двора питались или на средства родных, или на доброхотные подаяния христолюбцев. На содержание Евдокии Андреевны муж ничего не давал и сам нарочно затягивал дело, чтобы подольше продержать ее под караулом. Вот, на основании документов, история разрыва между Ганнибалом и первою его женою. Здесь нет ни одного слова о рождении белой девочки, о чем рассказывает Пушкин. И во всем деле об ней не упоминается. Очевидно, ее и не существовало. Сам Ганнибал, между тем, сошелся с дочерью капитана местного полка Христиною-Региною фон-Шеберх и жил с нею сперва в Ревельском уезде, на купленной им мызе Каррикулля, а затем, в 1736 году, и обвенчался с нею в Ревельской соборной церкви, не дождавшись решения своего дела с первою женою. Только в 1752 году, после долгих перипетий, было решено, наконец, дело Абрама Петровича с его первой женой: она была признана виновною и сослана в Староладожский женский монастырь, а брак Ганнибала с Христиною Шеберх признан законным, хотя на него и наложены были эпитимия и штраф.

Б. Л. Модзалевский. Пушкин, с. 52. Значительно дополнено по статье С. И. Опатовича «Е. А. Ганнибал», в которой использовано бракоразводное дело Ганнибала, хранившееся в архиве петербургской консистории. – Рус. Стар., 1877, янв.

При императрице Анне Ивановне Ганнибал жил весьма скромно, владея только небольшой мызой Куррикулля. Но императрица Елизавета Петровна пожаловала ему несколько имений и многие сотни душ крестьян, так что после его смерти детям его досталось около 1400 душ и имения: близ Ревеля – Рагола, в Петербургской губ. – Суйда, Кобрино и Таицы, в Псковской – Зуево, Бор, Петровское, Михайловское и др.

От эпохи пребывания Ганнибала в Ревеле, с 1741 по 1752 г., известны некоторые его донесения, а также жалобы на него других начальствующих лиц. Из них можно заключить, что «арап» не ладил ни с подчиненными, ни с высшими (ревельским губернатором), отличался вообще пылким, сварливым нравом, писал жалобы по начальству и, в свою очередь, обвинялся в превышении власти, в «свирепости» к подчиненным и в невнимании к старшим по службе. По преданиям, Абрам Петрович отличался суровым нравом. Бабка Пушкина, Марья Алексеевна, представляясь вместе со своим мужем его отцу, упала в обморок от одного его гневного взгляда. Из других преданий известно, что он был крайне скуп.

Д. Н. Анучин. Антропол. эскиз, с. 11–12.

Старший сын его, Иван Абрамович, столь же достоин замечания, как и его отец. Он пошел в военную службу вопреки воле родителя, отличился и, ползая на коленях, выпросил отцовское прощение. Под Чесмою он распоряжался брандерами и был один из тех, которые спаслись с корабля, взлетевшего на воздух. В 1770 г. взял Наварин; в 1779 выстроил Херсон. Его постановления доныне уважаются в полуденном краю России. Он поссорился с Потемкиным. Государыня оправдала Ганнибала и надела на него Александровскую ленту; но он оставил службу и с тех пор жил по большей части в Суйде, уважаемый всеми замечательными людьми славного века, между прочими Суворовым, который при нем оставлял свои проказы и которого принимал он, не завешивая зеркал и не наблюдая никаких тому подобных церемоний.