Пушкин в жизни. Спутники Пушкина

Сын полтавского мещанина, разбогатевшего на поставках соли в казну. Боевую службу начал с 1806 г. на турецкой войне, в 1812–1814 гг. участвовал в наполеоновских войнах. В начале двадцатых годов командовал первой гвардейской пехотной дивизией, бригадами которой командовали великие князья Николай и Михаил Павловичи. С этой поры Паскевич стал любимцем Николая; уже будучи царем, Николай не иначе называл его, как «отец-командир». В 1826 г. Паскевич был членом верховного суда над декабристами. В том же году был послан на Кавказ для командования войсками против персиян совместно с Ермоловым, имея при себе секретный указ – заместить Ермолова, если найдет это нужным. За овладение Эриванью и присоединение к России двух персидских областей получил титул «графа Эриванского» и миллион рублей денег. В 1828–1829 гг. руководил на азиатском фронте военными действиями против турок, занял Арзрум и произведен в генерал-фельдмаршалы. В 1831 г., после смерти Дибича, назначен главнокомандующим войск в Польше. За взятие Варшавы получил титул «светлейшего князя Варшавского» и назначен наместником Царства Польского. В 1849 г. командовал войсками, подавившими венгерское восстание. За это ему было предоставлено право пользоваться воинскими почестями, воздаваемыми императору. В 1854 г. был назначен главнокомандующим армией, действовавшей против турок на Дунае.

Формуляр ослепительный. Подобным формуляром мог похвалиться только еще гениальный Суворов. Льстецы восхваляли и Паскевича как гения. На это отец его, полтавский хохол, лукаво посмеивался в усы и говорил:

– Що гений, то не гений, а що везе, – то везе!

И правда, блистательный формуляр Паскевича прикрывает фигуру ловкого и удачливого карьериста, мало способного и нерешительного военачальника, умевшего писать пышные реляции с приписыванием всех заслуг одному себе. По поводу его легких персидских побед ходила острота, что умному человеку оставалось только действовать похуже Паскевича, чтобы отличиться от него. Победы его над бездарными турецкими военачальниками вызвали насмешливый отзыв Ермолова:

– Пускай нападет он на пашу не умного, не искусного, но только упрямого, – и Паскевич пропал.

В польскую кампанию, хотя главная польская армия была еще до Паскевича совершенно разбита под Остроленкой, он проявил совершенно исключительную медлительность и осторожность. Крайне нерешительно вел он военные действия и в венгерскую кампанию, что намного удлинило войну. Командование армией, действовавшей против Турции в 1854 г., окончательно выявило бездарность и нерешительность Паскевича, систематически упускавшего все случаи к победе над неприятелем.

Паскевич был очень вспыльчив, очень груб. Из всех достоинств полководца он обладал только одним – личной храбростью. В решительные моменты он совершенно терялся, хватался то за одно, то за другое средство, давал противоречивые и увилистые приказания, которые можно было понять в любом смысле. Доходило до того, что он начинал жаловаться окружающим:

– Нет, я уже чувствую себя неспособным к военному делу. Даже турки начинают меня бить. Если Бог даст мне благополучно кончить это дело, то я удалюсь в свою деревню и буду жить в уединении.

Кончалось тем, что кто-нибудь из подчиненных брал на себя инициативу и действовал. Если дело кончалось успехом, Паскевич приписывал его себе; если была неудача, – он обрушивался на виновника. Мелкосамолюбивый, он окружал себя льстецами-карьеристами, а талантливых помощников терпел только до тех пор, пока они были ему нужны. И всегда был полон ревнивой боязнью, чтоб на них не перешла хоть частица славы. Начальником его штаба в турецкую войну 1829 г. состоял барон Д. Е. Остен-Сакен, дельный и способный генерал. Однажды, при разборе почты, Сакену попалась французская газета, в которой писалось, что Паскевич – человек самых обыкновенных способностей, успех же персидской и турецкой кампаний следует приписать искусству его начальника штаба и сосланных на Кавказ декабристов. Сакен не счел возможным скрыть газету от Паскевича и показал ему ее как пример того, до чего доходят завистники главнокомандующего. Паскевич промолчал, но с тех пор отношение его к Сакену стало холодным и натянутым. В бою под Ахалцыхом, после поражения турок, Паскевич послал Сакена с кавалерией преследовать неприятеля. Кавалерия была сильно истощена боем. Сакен, пройдя верст десять и забрав несколько сотен пленных, вынужден был остановиться и донес Паскевичу, что остановился по невозможности двигаться вперед на изнемогающих лошадях и думает, что выгоднее сохранить кавалерию, чем набрать тысячу или две пленных, составляющих тягость для армии. Паскевич пришел в бешенство, отдал Сакена под суд и велел судить его в двадцать четыре часа. Сакену вынесено было строгое осуждение за небуквальное исполнение приказа главнокомандующего и вялое преследование неприятеля. Он был отрешен от должности начальника штаба и подвергнут домашнему аресту.