Пушкинский круг. Легенды и мифы

Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались
И в сень наук с досадой возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шел мимо нас…

Это мягко сказано: «с досадой». На самом деле, как впоследствии вспоминал сын директора лицея, лицеист пушкинского набора Иван Малиновский, после проводов гвардейских полков они «до того воодушевлялись патриотизмом», что забрасывали под лавки учебники по французской грамматике. Полки проходили на виду воспитанников по дороге, пролегавшей прямо под остекленной галереей лицея, и воспитанники не отходили от окон, пока последний солдат не исчезал за поворотом дороги на Софию. Почти сразу после окончания войны, в 1817 году, по инициативе императора Александра I на этом месте установили чугунные триумфальные ворота, на антаблементе которых золотом было написано: «Любезным моим сослуживцам». Их воздвигли по проекту В. П. Стасова, того самого архитектора, что перестраивал Фрейлинский корпус Екатерининского дворца для нужд лицея. Первоначально ворота стояли в ограде парка напротив павильона Адмиралтейство, но затем их перенесли на новое место. В XIX веке в гвардейской офицерской среде их называли «Любезные ворота».

Война началась с перехода французской армией русской границы в районе Смоленска 12 июня 1812 года и закончилась сражением при реке Березине и изгнанием разгромленных остатков наполеоновской армии за пределы России в декабре того же года. Затем были знаменитые Заграничные походы, освобождение Европы от французской оккупации, завершившиеся в марте 1814 года вступлением объединенных союзных войск во главе с русским императором Александром I в столицу побежденной Франции. К тому времени волна всеобщей любви к русскому императору докатилась и до Европы. Там его называли не иначе как «Коронованный Гамлет» и «Блестящий метеор Севера». Иногда это обожание принимало самые экзотические формы. Например, немецкие дамы ввели в моду так называемые «Александровские букеты», состоявшие из цветов и растений, начальные буквы названий которых должны были составить имя русского императора: Alexander (Anemone — анемон; Lilie — лилия; Eicheln — желуди; Xeranthenum — амарант; Accazie — акация; Nelke — гвоздика; Dreifaltigkeitsblume — анютины глазки; Ephju — плющ; Rose — роза).

Александр I

Все эти события происходили буквально на глазах воспитанников Лицея. Они живо обсуждали каждую неудачу и всякий успех России в войне. С уст лицеистов не сходили славные имена Витгенштейна, Багратиона, Барклая де Толли, Кутузова, Давыдова, Милорадовича, Платова и других военачальников. Многие из них были хорошими знакомыми и добрыми приятелями их родителей, а некоторые из лицеистов приходились им даже родственниками. Так, Вильгельм Кюхельбекер был, хоть и в дальнем, но все-таки кровном родстве с Михаилом Богдановичем Барклаем де Толли, а родственником Модеста Корфа был известный генерал-адъютант барон Корф. О некоторых из героев Двенадцатого года, отмеченных городским фольклором, который, как нам кажется, был хорошо известен лицеистам, мы расскажем сейчас. К именам других обратимся позже, в соответствующих главах.

Трагедия Москвы в Отечественной войне, сдача ее на милость Наполеона и последовавший затем пожар древней столицы, приведший к бегству неприятеля из России, в людской исторической памяти отодвинули все прочие события войны на второй план. Между тем следует напомнить, что изначально в планах Наполеона на первом месте было взятие вовсе не Москвы, а Петербурга. В июле 1812 года эту операцию поручили маршалу Удино, чьи дивизии состояли из самого отборного войска, оставшегося в истории под именем «дикие легионы». Маршалу ставилась задача изолировать Петербург от России, отрезать от него русские войска и прижать к Рижскому заливу, где их гибель казалась в то время неизбежной. Удино был так уверен в победе, что, говорят, расставаясь с Наполеоном, сказал: «Прощайте, Ваше Величество, но извините, если я прежде вас буду в Петербурге».

Угроза вторжения войск Наполеона в северную столицу достаточно серьезно воспринималась и в самом Петербурге. Готовилась даже эвакуация художественных ценностей в глубь страны. Предполагалось даже вывезти в Вологду памятник Петру I. Об этом мы еще поговорим в связи с поэмой Пушкина «Медный всадник». Гораздо менее известно то, что к эвакуации всерьез готовились все военно-учебные заведения Петербурга, в том числе и Царскосельский лицей. Лицей должен был переехать или в эстонский Ревель, или в финский Або (современные Таллин и Турку). Сохранились отчеты о закупке специальных контейнеров для имущества и теплой одежды для воспитанников. С переездом торопили. Казалось, медлил один Энгельгардт. Директору хотелось отметить годовщину открытия лицея в Царском Селе. Дотянули до 19 октября. А на следующий день появились сообщения, что 19 октября Наполеон покинул Москву. Такая вот мистика…