Пушкинский вальс

   - Засунь-ка себе в жопу свое спасибо. Я иду потому лишь, что у тебя вечно язык с перепугу заплетается. Начнешь там мямлить перед ней, она вообще разозлится, все равно меня позовет, да выволочку мне устроит куда покруче, чем тебе, дурехе лупоглазой! Оно мне надо?..

   Ксения с обидой закусила губу. Ну что поделаешь: слова напарницы были жестки, однако вполне справедливы. И ей только оставалось проводить взглядом Веру, направившуюся в начальнический кабинет.

    Когда Вера вошла, госпожа Гончарова разговаривала по телефону с директором. Девушке пришлось дожидаться, а время неумолимо приближалось к восьми. Вера принялась обводить взглядом кабинет, пытаясь скрыть нарастающую досаду. «Ну вот, - подумала она, - теперь вовремя хрен отсюда уйдешь… и черт меня дернул сюда попереться! Могла бы и до завтра обождать. Но ведь мегера может сама докопаться… Нет, уж лучше я расскажу.»

    Наконец начальница положила трубку. Взглянула на девушку поверх очков.

     - Вера!..Ты что-то хотела?

     - Лилия Николаевна, - Вера слегка смутилась. – Вы знаете… неприятность тут у нас случилась без вас.

 Госпожа Гончарова сразу приобрела холодно-неприступный вид.

     - Ну… рассказывай, - сказала она ледяным тоном.

     - Понимаете… книгу мы тут с Ксюшкой проворонили.

 Начальница пристально уставилась на Веру и, сняв с носа очки, положила их перед собой. Вера знала, что она всегда так делает перед скандалом или когда взволнована. Девушка почувствовала, как пересыхает у нее в горле.

     - В смысле?..- спросила Гончарова с угрожающим спокойствием.

     - Н-ну… один читатель вернул книгу в испорченном виде, - слегка запинаясь, доложила Вера. – А мы с Ксюшкой ушами хлопнули. Понимаете, народу было полным-полно, завертелись мы с ней! А они идут и идут! Ну он и всунул Ксюшке книгу под нос, она ее не посмотрела, а я тоже не проверила! Снаружи книги-то были очень приличные даже… и не подумаешь ничего плохого.

    Она запнулась и умолкла под грозным взглядом начальницы.

    - Постой, постой, - заметила старший библиотекарь. – Так книга или – книги?

    - Одна книга… в двух томах, - пролепетала Вера.

    - И оба тома испорчены?

    - Ну да, - Вера нервно передернула плечами. – Александр Дюма. «Граф Монте-Кристо». Двухтомник…

    - Неси сюда, - коротко приказала госпожа Гончарова.

    - Не поняла… что? – робко спросила девушка.

    - Книги давай сюда! – прикрикнула начальница так, словно Вера была ей служанкой.

 Девушка резко повернулась и бросилась к двери. Слезы обиды начали душить ее. Она приоткрыла дверь и крикнула в зал:

    - Ксения! Принеси, пожалуйста, Дюма… оба тома!

 Ксюша быстро извлекла две книги из ящика стола и понесла Гончаровой. Остался у стойки последний читатель, но она только робко попросила его подождать. А Вера подумала:

 «Пускай и Ксюшка немного подергается, не мне же одной п…лей огребать!»

   Ксюша вошла в кабинет и в полном молчании положила обе книги на стол перед грозной начальницей. Лилия Николаевна резко поднялась с кресла и нетерпеливо схватила первый том, будто тот был живым существом и мог убежать.

    Она долго вертела книгу в руках, поворачивая ее и так и этак, а бедные Вера с Ксюшей стояли перед ней, потупив взоры, как провинившиеся школьницы в кабинете завуча. Госпожа Гончарова попыталась открыть книгу, но это ей удалось с трудом, причем весьма своеобразно: том состоял не из сброшюрованных страниц, а из нескольких листовых блоков , так что открыть книгу было возможно лишь в некоторых местах. При этом каждый блок склеившихся страниц был неправильной формы, представляя собой не параллелепипед, а некую волнообразную структуру, похожую на кусок старого доброго трехслойного мармелада. Не хватало только разве что сахарной посыпки.

    - Не понимаю, - буркнула Гончарова. – Что это с ней сделали?

    - Намочили, - виновато промолвила Вера. – Залили водой. 

     Правоту Веры подтверждали ржавого цвета разводы, украшавшие те страницы, которые можно было раскрыть. Однако большинство листов склеились намертво, и при малейшей попытке их разделить неминуемо портился текст.

   - Черт знает что! – в сердцах ругнулась госпожа Гончарова, продолжая вертеть в руках толстый том. – Ну это… просто возмутительно! Куда же вы смотрели, принимая вот это! – она потрясла книгой в воздухе. – Разве не видно, что книга изуродована? Чем вы тут занимались в мое отсутствие? Журнальчики модные листали? Глазки читателям строили?

   Ее разгневанный голос гремел над подчиненными грозовыми раскатами, и обе девушки будто бы делались все меньше и меньше ростом. Госпожа Гончарова была по-настоящему разъярена.

   - Ничего нельзя вам поручить! – она швырнула том на стол с таким грохотом, что Вера с Ксюшей содрогнулись. – Абсолютно ничего! Мне что – уже и отпуск взять нельзя? Я должна за вами присматривать, как в детском саду? Так, что ли? Что молчите?!

    Она сорвалась на крик. И это был вовсе не крик бессильной ярости, а скорее, рык разъяренной тигрицы.

   - Лилия Николаевна…- пролепетала Ксюша. – Это я виновата, я недоглядела…- Вера толкнула ее локтем: уймись, мол…- Простите меня… Ну пожалуйста!