Пушковое царствие

Поминали бабу Нюру долго и умеючи. До «песняков» дело дошло. Пели конечно «чёрный ворон», но это делали со вкусом. Потихоньку смеялись, разговаривали и делились последними новостями. Для них для всех мы были городскими «однодневками», и не особо в свой круг пускали. Да мы и не рвались в этот круг втискиваться. Нам не место здесь было, чувствовали и понимали это. Но привыкли, если честно. Детдомовские ребята – это особая «каста» ненужных людей. На нас печать такая стояла. Незримая, но очень крепкая. Не нужен мамке – никому не нужен. Так распорядились «небеса». А про них роптать ни к чему. Прими как должное, и не жалуйся. Вот мы и привыкли к себе не приближать никого. Выпили, поели и Олег с Павлом и Серёгой пошли прилечь немного. Устали, надо думать. Я остался за столом, чтобы следить за всем, как велено. Это теперь мой дом, и хозяин здесь я. Соседи потихоньку ко мне начали с расспросами приставать, да разговаривать про планы мои. Объяснил им, что в планы входит «осесть» в посёлке их. Наверняка электрики и здесь пригодятся. Дом не буду бросать, хозяйство тоже. Когда всё объяснил, народ за столом начал мне дружбу предлагать. Я соглашался, соседи всегда должны быть рядом. Так положено, да и не скучно.

Вечер подходил к закату, и пора было прибираться. Женщины быстро убирали со стола, мужчины допивали водку под пироги. Несмотря на мрачный повод, предстоящая ночь не внушала никаких опасений или страхов. Всё было так, как и должно было быть. Хороший человек была баба Нюра, и помянули её хорошо. Когда калитку за народом закрыли, пошли в баньку. Тут то я своим рубцы и показал. Олег как увидел, аж к двери попятился.

– На кой ляд ты это полотенце на себя нацепил? Можешь мне сказать? – спросил он.

– Могу, велено так было – ответил я.

– Кем велено? – спросил Серёжа.

– Ольгой, которая мне Ваську с Маруськой отдала – снова ответил я.

– И чего, вот так вот просто нацепил, раскрасился до инфекции, и не расспрашивал ни о чём? – спросил Павел.

– Нет, не нужно расспросов устраивать ей. Бесполезно. Велено было полотенце одеть, и котёнка в кармашке держать. Вот так два дня и проходил. Достаньте мазь на верхней полке. Ольга сказала, баба Нюра сама её делала. Намазать надо, когда помоюсь – ответил я и пошёл купаться. Когда все попарились, нашли мазь, и намазали меня всего. Действительно, зуд прошёл мгновенно, и болеть перестало.

После баньки, всех клонило в сон. Пора было укладываться на боковую. Маршрутный автобус отходил из посёлка в семь утра, мужики собирались на нём уехать по домам. Мне не было в этом необходимости, я твёрдо решил, что останусь здесь. Как увольняться, и как продавать квартиру, это уже другой вопрос. Но жить я хочу именно здесь. Город не привлекал меня никогда, и вдруг мечта о собственном доме – развернула свои объятия. А значит, всё правильно. Да и баба Нюра была бы счастлива, что за её хозяйством кто – то присматривает. Не зазря же всё мне оставила. Значит – так тому и быть. Остаюсь. С этими мыслями, я и лёг спать.

Глава 4

Проснулся я от странного чувства, что на меня кто – то смотрит. Вроде и открывать глаза не охота, а приходится, потому что неуютно от взгляда. Я чуть приоткрыл левый глаз, и оценил обстановку комнаты. Точно, так и есть. На меня смотрели два огромных голубых глаза. Васька сидел на моём плече, и усатой мордочкой тыкал мне в нос, пытаясь привлечь внимание. Я схватил этого малыша за шкирку, и спустил на пол. «Разбудил всё-таки, мохнатик» – подумал я и пошёл на кухню. И там картина красивейшая нарисовалась. Маруська моя сидела на столе, и доедала листок бумаги. Схватив и эту шкурку белую за ту же шкирку, снова опустил на пол. Сел на табурет, начал читать листок недоеденный: «Дима, беспокоить не стали, уехали. Друзья.»

Я грустно опустил голову. «Ну вот я и один, хотя никогда этого не боялся. А тут как-то не по себе. Место пока мной плохо обжитое» – думал я и грустил, глядя в окно.

– Интересно, а нас в расчёт я так понимаю никто не берёт? – проговорил мягкий голос рядом с моим ухом. Я подпрыгнул, резко вскочил и развернулся всем телом, чтобы охватить взглядом кухню. Никого.

– Кто здесь? – на всякий случай спросил я.

– Чего кричишь? Испугался что ли? Не бойся, это мы – снова сказал голос. Я обошёл весь дом, и даже заглянул в сарай. Никого. «Кто интересно со мной разговаривает? Рехнулся я что ли, в сорок лет?» – думал я.

– Сядь иди, Дима. Надоело смотреть, как ты мечешься по хате. Если в руки себя не возьмёшь, я по-другому объяснять буду – снова прозвучало у меня в голове. Я сел на табурет на кухне, и уставился на котят, которые сидели на столе. Маруся лизала лапы после завтрака, а Вася просто молча наблюдал, как я бегаю по дому, и мирно подёргивал ушами. Я сел на табурет, и уставился на котят. Такие милые и пушистые, они быстро успокоили моё разбушевавшееся сердце. Смотрел как они занимаются утренним туалетом, и даже решил выпить чаю. Когда встал из – за стола, голос опять сказал мне:

– Дима, я же сказала, сядь.