Пусть будет лунный свет

Мелоди Томас Пусть будет лунный свет

Шери, моей дочери, за проницательность и мудрость молодости.

Твои смех и улыбка добавляют чудные краски моему миру.

Отчего мне так повезло? Я люблю тебя. 

Глава 1

Египет, 1870год

Майор Майкл Фаллон присел на корточки и, задумчиво поскребывая заросшую бородой щеку, прищурился, пристально вглядываясь в слепящее марево песков Западной Сахары. Он пытался отыскать то, что заприметил краем глаза, когда перевалил через гребень очередной дюны, – трепыхание темного шелка в ярком солнечном свете. Обнаружив зацепившийся за острый выступ полузасыпанный песком скалы клочок ткани, майор подошел, поднял обрывок вуали и ощутил едва уловимый аромат духов. Задумчиво повертев обрывок вуали в руке, он перевел взгляд на серого арабского жеребца, который на некотором расстоянии брел по песку, волоча за собой поводья. Вот только куда подевался всадник, которого майор преследовал?

Вечерело. Небо раскинулось темно-синим куполом над пустыней, а видневшиеся в отдалении каменная сторожевая башня и полуразрушенная крепостная стена, простоявшие среди песков несколько столетий, придавали окрестностям еще более сумрачный вид. Майор знал, что, выйди он на открытое место, подстрелят его за здорово живешь и не промахнутся.

Он оглянулся и чертыхнулся сквозь зубы. Его белая верблюдица, как царица Савская, разлеглась на песке с презрительно-скучающим видом. До заметно посвежевшего воздуха ей и дела не было. Майор вытащил жестянку с мятными лепешками, забросил одну из них себе в рот, еще раз вдохнул аромат вуали и решительно засунул обрывок ткани в нагрудный карман рубашки.

Поплотнее запахнув бурнус, он поудобнее перехватил винтовку, осторожно выглянул из-за гребня дюны и разглядел в сгущающихся сумерках арабского жеребца, который, понурив голову, продолжал брести к подножию сторожевой башни. Майор поерзал и, морщась от боли, попытался хоть немного размять ноющие ноги. Три дня и три ночи он не сомкнул глаз. Но дело было не в этом. Недели две назад случилась между ним и тремя работорговцами жестокая драка. Вот и саднит все тело, а ноги особенно.

Жеребец вдруг припустил иноходью и остановился как вкопанный.

Майкл напрягся, сжал винтовку и нащупал рукоятку ножа на поясе. Древние сторожевые башни обычно строились вблизи источников. В Сахаре где вода, там наверняка есть люди, а значит, и скот. Впрочем, пока никакой скотины он не видел, но тут же сообразил, что загон скорее всего позади башни. Скосив глаза, Майкл заметил сбоку от себя на утрамбованном ветрами песке след каблука, а за спиной услышал сухой щелчок спущенного курка. Однако выстрела не последовало, воцарилась тишина. Фаллон застыл на месте.

– Вы живы лишь потому, что у меня кончились патроны, – услышал он позади женский голос.

Майкл осторожно поднялся на ноги и медленно повернулся лицом к говорившей. Обе его руки, скрытые под бурнусом, уже лежали на рукоятках револьверов со взведенными курками. Глаза противников встретились, и какой-то миг они смотрели друг на друга. Сколько человек в этом лагере, Майкл толком не знал. В Сахаре он готов был встретить кого угодно, но только не голубоглазую гурию с нацеленным на него револьвером.

Облачена она была в хорошо сидевшее темное платье из довольно тонкой ткани. Бледное осунувшееся лицо, темные густые волосы, заплетенные в сильно растрепавшуюся косу.

Майкл, хмыкнув про себя, преисполнился искреннего уважения к смелости и мужеству незнакомки. Не меньшее уважение испытывал он и в отношении семизарядного ствола, бестрепетной рукой направленного ему прямо в грудь.

– Весьма удачно, что ваш револьвер не заряжен, принцесса, – бесстрастно проговорил он и, высвободив руки из-под бурнуса, со смиренным видом выставил перед собой открытые ладони.

Бурнус распахнулся, и она увидела на мужчине военную гимнастерку и защитного цвета брюки, заправленные в высокие, до колен, армейские сапоги из мягкой кожи.

Голубые, исполненные вызова глаза женщины и совершенно неуместный в этих местах изысканный английский язык удержали майора от скорой расправы.

Движения у себя за спиной он не расслышал. Затылок внезапно пронзила острая боль, перед глазами взорвались тысячи ярких звезд, и майор Майкл Фаллон повалился лицом вперед в остывающий песок.