Пусть ему будет стыдно

Мне не следует удивляться, что она поднимает вопрос о Даге. Так происходит каждый раз за обедом. Но делать это перед Далласом — низко, даже для нее. Не каждый день я привожу мужчину на ужин. Очевидно, они думают, что мы встречаемся, несмотря на то, что это так далеко от истины. На самом деле, наверное, нет ничего плохого, спрашивать дочь о ее бывшем перед другим мужчиной. Теперь у Далласа появится еще одна возможность, добавить еще один пункт в свой длинный список моих недостатков.

— Он в порядке, мама. Как и его планы поторопить событие «Великое Событие», грядущее в следующем месяце, — говорю я в надежде, что она поймет намек и сменит тему.

Но она не понимает.

— Я не понимаю, почему вы не смогли во всем разобраться? Вы были так счастливы и у вас было все чудесно. У меня с твоим отцом тоже были разногласия, но нам всегда удавалось их разрешить.

Она поднимает на меня глаза, словно я виновата в том, что слишком плохо старалась уладить «наши разногласия». Я слышала эти слова столько раз, что уже выучила их наизусть.

— Каким образом ты предлагаешь мне уладить такое маленькое разногласие, как то, что он гей? Обратиться к консультанту брака? Присоединиться к его паре?

Даллас фыркает, и мне кажется поначалу, что он смеется надо мной. Когда я поднимаю на него глаза, то вижу в них поощрение.

— Пожалуйста без сарказма, Лорелей, — взывает отец. — Ты просто недостаточно времени уделяла ему. Жена всегда должна ставить на первое место мужа.

Даллас с сочувствием смотрит на меня и в очередной раз пытается прийти мне на помощь.

— Если вы спросите меня, то Даг облажался по полной. Любой мужчина был бы счастлив иметь Лорелей в женах.

Я сглатываю ком в горле, уставившись на него через стол. Он подмигивает и улыбается мне.

Отец, конечно же, не может оставить в покое такое высказывание. Ему обязательно стоит добавить свои две копейки.

— Ну, мы не спрашиваем вас, молодой человек. Такой как вы не поймете всю важность человека, обладающего определенным положением в обществе. Репутация Лорелей должна быть незапятнаной, и она должна об этом не забывать. Даг был хорош для нее. У него достойная работа в суде, и ему бы никогда и в голову не пришло прийти на ужин в джинсах и футболке.

С меня хватит.

Бросив салфетку, я резко вскакиваю, стул со скрежетом отодвигается по деревянному полу столовой. Одно дело оскорблять меня, но совсем другое — Далласа. Они даже не знают его. Я тоже недостаточно хорошо его знаю, вернее почти совсем не знаю, но это к делу не относится. Он заступался за меня, теперь моя очередь.

— Лорелей, сядь. Мы не закончили ужин, — с раздражением говорит отец.

— Я закончила, потеряла весь аппетит.

Я вижу, как Даллас смотрит на меня, по-доброму и обнадеживающе. Я практически чувствую его силу, обволакивающую меня.

Перевожу взгляд на отца.

— Я недостаточно хороший юрист, потому что не слишком упорно работаю, как вы хотели бы, и я не была хорошей женой, потому что слишком много работала. Для вас все, что я делаю недостаточно хорошо. Поверьте мне, невозможно забыть ту ответственность, которую вы на меня навязали. Вы каждый день напоминаете мне, что я не оправдала ваших ожиданий. Я пришла сегодня сюда, одевшись совершенно по-другому, а не как обычно в идеальный костюм, а вы сразу же предположили, что я перешла на темную сторону. Вы можете ругать меня сколько хотите, но не смейте на него смотреть свысока, — выстрелила я, указывая на Даллас. — Вы считаете это его негативное влияние? Почему? Потому что он не вписывается в вашу идеальную форму и у него есть татуировки? Знаете, что? У меня тоже есть чертовая татуировка, и я ненавижу чертовых адвокатов.

Мать начинает надрывно вздыхать, но я игнорирую ее, поскольку вошла в раж.

— Я переносила встречи со Стивом, потому что совладелица частного детективного агентства, и мне нравится этим заниматься. Я не хочу потратить свою жизнь на костюмы-тройки, целовать чью-то задницу, чтобы продвинуться по карьерной лестнице. Первое, что я сделаю в понедельник утром, зайду в офис Стива и скажу, что он может засунуть свое партнерство себе в задницу.

И на этих словах, я вылетаю из дома, хлопнув дверью, поскольку знаю, что мой отец ненавидит, когда хлопают дверью.

Глава 11

Возвращаясь к своей машине, мне с трудом верится, что я смогла это все сказать. Я действительно высказала все своему отцу? Жаль Кеннеди не видела. Мне кажется, она бы гордилась мной.

Я слышу, как открывается дверь позади, и надеюсь, что мама идет ко мне, чтобы высказать насколько мое поведение было ужасным во время ужина. Но вместо мамы я вижу Далласа, спускающегося по ступенькам, мое сердце начинает бешено колотится. У меня единственная мысль, он направляется ко мне, чтобы посмеяться над моей семьей и мной.

— Послушай, я сейчас не в настроении…

Мои слова тонут в его поцелуе, он берет в ладони мое лицо и накрывает мои губы своими. Природа наделила Далласа Осборна недюжинной силой. Он жесткий в своей грубости, и полон высокомерия. Его поцелуй полностью соответствует его существу — грубый и всепоглощающий.