Пусть это будет между нами

— Ну… это как шеф-повар, только по кофе. Сегодня, к счастью, не моя смена. Вон там, в баре, Антон, мой ученик. Кстати, смотрит на нас — пошла гулять интрига… Леся, положи руку на стол.

— Зачем?

— Начнем тренировки с самого простого.

Леся пожала плечами, но просьбу выполнила. Андрей накрыл ее руку своей, начал перебирать пальцы и нежно поглаживать ладошку. Она с облегчением убрала руку со стола, после того как Данил принес два бокала с водой — схватила свой бокал и выпила половину одним глотком.

— Итак, — сказал Андрей, доставая из заднего кармана блокнот с карандашиком. — Составляем план действий. В ближайшее время — активное распространение новости. Три недели хватит?

— А заявление?

— Чуть позже. Ты-то давно своих предупредила, а я свой каминг-аут сделал только вчера. Мне при таком раскладе точно никто не поверит. В пятницу прилетает Костя Петровский, мой лучший друг. Если он впечатлится, тогда можно будет и ускорить. Хотя… не знаю. Я за то, чтобы подать заявление в конце ноября. Тогда нас распишут где-то под Новый Год, будет повод смыться куда-нибудь под предлогом медового месяца, раздельно, разумеется.

— Боже мой, свадьба, — Леся застонала, прикрыв лицо руками. — Я только что сообразила.

— С моей стороны можно все по-тихому: вечер у мамы и маленькая пати в компании друзей. А твои? Простят тихое торжество в семейном кругу?

— Надеюсь, — Леся понуро опустила голову. — Возможно, отец посчитает, что восемь лет жизни во грехе не дают мне права на белое подвенечное платье.

— Жестко, — Андрей почесал карандашом в затылке. — Мы пойдем к твоему отцу в больницу?

— Нет, пусть лучше его выпишут сначала. Я пока каждый день рассказываю ему, какой ты хороший.

— Мозговой штурм — это замечательно. Какие качества твой отец ценит в мужиках?

— Ты это сейчас теоретически? — Леся горько усмехнулась. — Честность, самоотверженность, заботу обо мне… верность. Он часто говорил, каким хотел бы видеть своего зятя. Но в последнее время, мне кажется, для него главное, чтобы меня… не предавали.

— Это будет трудный год, — Андрей откинулся назад и посмотрел в окно. — Но, думаю, справлюсь.

— А твоя мама?

— Она хочет увидеть внуков. Мама очень добрый человек… в чем-то наивный. Жизнь у нее была непростая. Но, черт возьми, она как-то не разучилась любить людей! Я ей иногда завидую. Она во всех моих девушках… ну, с кем сталкивалась… хм… случайно, видела будущих невесток. Парочка из-за нее и сбежала. А ты бы не испугалась, если бы тебя с порога спросили: а в какой садик первого отдадите, что на Гоголевской или на Латынина? Она у меня в детском саду всю жизнь проработала, устроилась туда из-за меня, да так и осталась. Всю жизнь попы детям вытирать, а из своих — только я.

— Я не испугаюсь, — обещала Леся.

— И еще: она кашляет, это не заразно. Врачи говорят, нервное, да к тому же, она всю жизнь с моющими средствами возилась, нянечка ведь. Сейчас на пенсии, живет в поселке Жукова. Немного приведу дела в порядок, и поедем… Так, что у нас дальше? Костю нужно будет сразу впечатлить, потренируемся?

— В каком смысле? А, в этом. Я думаю… сымпровизируем… как-нибудь. Ура, наш заказ!

Ватрушки пахли потрясающе. На кофе покачивалась фигурная молочная пенка.

— Пожалуйста, — официант ловко расставил чашки и тарелки.

Данил поглядывал на Лесю с любопытством. Леся старалась привыкать, им еще предстоит знакомство с ее коллегами из музыкальной школы. А там женский коллектив, между прочим.

— Шеф, — сказал официант, с трудом оторвавшись от созерцания Леси, — вы не забыли, что у Антона сегодня днюха? Мы сбросились по восемь сотен.

— А, участвую, — Андрей достал портмоне и, спрятавшись за Лесю, передал Даниле три тысячные купюры. — Что решили дарить?

— Деньги, шеф. Что ему еще дарить? Пойдет набьет себе новую татушку.

— Что в программе?

— Шашлыки и пиво.

— Тоже неплохо. Созвонимся.

— А вы… вдвоем придете? — Данил многозначительно посмотрел на Лесю.

— Любимая? — обратился к ней Андрей. — Присоединишься к мужской компании в отрыве?

— Ох, нет, — Леся изобразила сожаление. — У меня сегодня ученица. Вечером. Развлекись там, как следует… милый.

— Жаль.

Она предположила, что Андрею ничуть не жаль. Но он с нежностью добавил, кивнув Даниле на Лесю:

— Доверяет. Моя девочка.

Глава 3

У Леси действительно был урок тем вечером. Ученица вымотала ей все нервы, Леся уже жалела, что взяла ее, но ей очень нужны были деньги — в больнице отцу рекомендовали некоторые дорогие препараты. Леся решила лечь спать пораньше. Она выбрала одну из тех новых у-всех-на-слуху книг, что покупала каждый месяц в книжном, и до которых у нее никогда не доходили глаза и руки, с удовлетворенным вздохом растянулась в кровати, собираясь прочесть пару страниц и… зачиталась. В дверь позвонили. Леся вздрогнула. На часах было начало второго.