Пусть это вас не беспокоит

Стивен Элко тоже не стал подавать жалоб в полицию. Он об?яснил, что с некоторых пор стал замечать пропажи крупных денежных сумм из своей кассы. Мне, как, впрочем и Маллену, очень хотелось бы узнать, о какой именно кассе идет речь, но данный вопрос не подвергся подробному обсуждению.

Толстяк, сокрушаясь, рассказал далее, что виновником растраты оказался ни кто иной, как мой старый знакомец Эд. Вместе со своими дружками -- Меттом и остальными -- он замыслил ограбить Стивена Элко, прикарманив все его сбережения. Если вы еще не догадались сами, речь шла об очень значительной сумме.

Элко не мог об?яснить, что именно не поделили Эд с Медисоном, но никто и не пытался настаивать на точном изложении никому не нужных фактов, и толстяк разошелся с полицейскими без взаимных претензий.

Не стал он припоминать и мне этой истории, памятуя о том, что в конечном счете я старался спасти его -- в случае, если бы полицейские не перехватили яхту у выхода из канала, доктор Бано наверняка застрелил бы толстяка и выкинул труп в нейтральные воды, чтобы никто не смог возводить напраслину на его родную страну.

Поэтому и со мной толстяк остался в состоянии мира, сохранив на балансе моих долгов только давнюю историю с наркотиками.

Как вам уже известно, Аделла Сью осталась в живых, хотя на этот раз вовсе не благодаря моим стараниям. Несколько дней она не приходила в себя, и каждое утро мы с Франсуаз навещали ее в больнице. Стивен Элко поместил ее в лучшую клинику, но сам ни разу туда не заглянул. Зато дважды мы встречали там Уесли Рендалла, который стоял у застекленной стены и задумчиво смотрел на Аделлу.

В тот день, когда она пришла в себя, и врачи уверили всех заинтересованных посетителей, что никакая опасность мисс Сью больше не угрожает, я счел своим долгом отвести Уесли в сторону и вполголоса сказать ему, что, насколько мне известно, у Аделлы плохо пахнет изо рта.

Он внимательно выслушал мои слова, кивнул и сказал, что примет это к сведению.

Теперь об Уесли Рендалле. Поскольку окружная прокуратура решила не возбуждать дело против богатой и влиятельной покойницы Лизы Картер и ее вина так и осталась неизвестной для Фемиды -- у полиции не нашлось ни малейшего повода для обвинения Рендалла в соучастии. Таким образом, Френки вовсе не пришлось выступать в суде и пудрить мозги присяжным, в каковом намерении ее столь поспешно обвинил Маллен.

Вообще Франсуаз всегда говорит правду -- когда выступает в суде.

Джейсон Картер, несмотря на то, что был сильно опечален смертью своей любимой дочери, не стал скупиться на гонорары, один из которых по справедливости принадлежал Уесли Рендаллу. Эта сумма несколько утешила нашего друга, и в течение некоторого времени у него будет, на что содержать свою виллу.

Тем не менее, я был озабочен дальнейшей судьбой Уесли, поскольку понимал, что имел неосторожность пообещать ему нечто большее, чем просто единовременная выплата в обмен на высокий шанс получить билет в городской морг.

Мне надо было найти ему хорошее, высокооплачиваемое место, где требовалось всем нравиться, почти искренне улыбаться незнакомым людям, быстро думать и делать крупных размеров подлости по два-три раза в день. Когда я поделился своими мыслями с Франсуаз, она без промедления ответила, что лучше, чем государственная служба, для Рендалла найти ничего нельзя, и она даже знает одного первостатейного подлеца, к которому блондинчик может обратиться по этому поводу.

В тот же вечер я позвонил Джеффри Теннисону, который, как всегда, до поздней ночи засиделся в здании Альфреда Джея Ховитцера, и спросил, нужен ли ему умный, инициативный человек, имеющий опыт в общении с людьми и выполнявший в прошлом особые операции на армейской службе. Теннисон спросил, чем он занимался в последнее время, и я ответил, что мошенничеством и вымогательством, связанными с убийством дорогой проститутки.

В ответ на это Теннисон оглушительно рассмеялся и сказал, чтобы Рендалл приходил к нему утром. Не знаю, поверил ли он моим словам, а если да, то не было ли это для него лучшей рекомендацией.

Теперь Уесли каждое утро в строгом деловом костюме посещает высокое из стекла и полиматериалов здание в центре Лос-Анджелеса, и я уверен, что интересы американского орла отныне и впредь в надежных руках.

Однажды вечером, когда мы с Френки зашли в шикарный ночной клуб, расследуя убийство французского дипломата, то встретили там Рендалла и Аделлу Сью. Улучив удобный момент, Уесли отвел меня в сторону, и столь же доверительно сообщил, что у его спутницы вовсе не пахнет плохо изо рта.

Я кивнул и ответил, что приму это к сведению.

Здесь мне, чтобы до конца выдержать стиль, следовало бы добавить, что через полтора года Уесли Рендалл и Аделла Сью поженились, купили дом, собаку и завели детей. Но этого произошло и, я уверен, не грозит ни одному из них.

Что еще?