Пусть это вас не беспокоит

Само собой, я не нуждался ни в какой карте, чтобы покинуть здание Альфреда Джей Ховитцера. Однако моя партнерша вылетела из кабинета Теннисона столь довольная собой, что наверняка успела потеряться.

Если бы дело было в аэропорту, я бы обратился к диктору, чтобы дать объявление через громкоговорители. А ведь на лацкане пиджачного костюма у Франсуаз находится пропуск, а это значит, что она сможет беспрепятственно ходить по всему зданию.

Семнадцать лифтов, семьдесят три этажа, пятнадцать кафетериев, девяносто три киоска, не говоря уже об эскалаторах.

— Мне нужна карта здания, — буркнул я. — И хорошо, чтобы там были помечены места, где всегда стоят охранники.

Надо же у кого-нибудь спрашивать.

— Пойдемте, Майкл, — предложила дама и повела меня по коридору.

Я прослушал ее имя, поэтому не мог к ней обратиться.

Она свернула не туда, куда собирался я, но это уже не имело значения. На углу стоял охранник, посмотрев на мой пропуск, он уважительно кивнул. Я заговорил с ним:

— Вы не видели девушку в темно-зеленом пиджачном костюме? У нее пропуск того же класса, что и у меня.

— Только что прошла мимо, — ответил он. — В направлении тех лифтов. Один из них ведет наверх, другой вниз. Третий неисправен. Не думал, что люди из ЦРУ имеют привычку терять друг друга.

— А я и не знала, что вы из ЦРУ, Майкл, — обратилась ко мне моя спутница. — Вы такой скрытный.

Я бросил взгляд на часы. Не хватало еще, чтобы инспектор Маллен не дождался меня и отменил операцию. С него ведь станется.

Может, объявить Франсуаз в розыск с помощью системы безопасности здания? Но ведь она потом обидится.

Моя спутница открыла передо мной дверь кабинета прямо напротив поста охранника.

— Хотите кофе, Майкл, — произнесла она, проходя внутрь. — Сейчас я вам помогу. Здесь все вначале теряют дорогу. Даже если они из ЦРУ.

Она подошла к своему столу, потянулась за каким-то листком, лежащим на нем, и ее портфель выпал на пол. Машинально я присел, чтобы поднять его, и ее затянутые в чулки ноги оказались прямо перед моим лицом.

— Я правильно поняла, что вы пригласили меня провести этот вечер?

Ее ноги были стройными и красивыми, а в словах прозвучали чувственные нотки. Это несколько сбило меня с толку, поэтому я не успел достойно отреагировать.

— Ты не слишком занят, Майкл, — раздался за моей спиной знакомый голос.

Я обернулся и попытался встать, но в этот момент телефон в моем кармане снова начал звонить.

— Я нашел ее, сэр, — радостно сообщил охранник. — Знаете, я всегда мечтал работать в ЦРУ. Может, замолвите за меня словечко? Меня зовут Сэмюэль Роксли, сэр.

— Это и есть ваша помощница? — спросила моя провожатая, насмешливо глядя на Франсуаз. — Очень, очень впечатляет.

Телефон продолжал звонить, я выхватил его из кармана, чуть не порвав пиджак, и громко рявкнул:

— Кто это?

— Привет, Майкл, это Хэл, — я узнал голос владельца бара на окраине города. — Тут у меня проблема, и люди говорят, что они — твои гости.

Здесь я сказал несколько слов, которые говорить не следовало вдвойне, поскольку в комнате находились две дамы. Впрочем, их это мало побеспокоило, так что ночью совесть меня не беспокоила.

— Какие к чертям гости?

— Тебе это лучше знать, — флегматично ответил Хэл и повесил трубку.

— Нет времени на кофе? — участливо спросила моя новая знакомая.

— У меня никогда не хватает времени на кофе, — злобно пробурчал я, направляясь к двери.

— Подумать только, а я уже пятнадцать минут жду тебя у лифта, — произнесла Франсуаз, которая размашисто шла рядом со мной. — Я уж думала, что ты заблудился. А ты — кокетничаешь с этой стиральной доской, затянутой в синий чулок. И еще соврал, что ты из ЦРУ.

7

Узкие крепкие бедра Коры Хантли были плотно сжаты, голени скрещены между длинными лакированными ножками табуретки. Коротенькие темно-синие шортики перехватывал пояс. Пальцы девушки с накрашенными алым ногтями держали большую наполненную горячим чаем чашку, голова в задумчивости наклонена вперед.

Кора Хантли думала.

Она узнала о смерти Роберта Картера случайно, когда слушала вечерний выпуск новостей. Сообщение было коротким, журналисты не располагали сколько-нибудь значимыми фактами, а полиции нечего было сообщить.

Пытаясь хоть как-то компенсировать собственную неосведомленность, телекомментатор минут десять болтал о том, о сем, в то время, как на экране вертели старые записи, относящиеся к семейству Картеров. Приемы, конгрессы, официальные мероприятия.

Кларенс так и не позвонил ей.

Кора понимала, что бедняжка чувствует сейчас. Последнюю неделю он едва не потерял рассудок из-за всего, что с ним произошло. Кларенс всегда был человеком слабым, неуверенным в себе, а вечное противостояние упрямого отца и властного дяди еще больше сбивало парнишку с толку.

И вот теперь его отец убит.

Наверняка полночи его продержали в полиции, задавали глупые, бессмысленные вопросы. Потом были соболезнования — еще более глупые и бессмысленные. Смог ли он вообще уснуть этой ночью?

Чай Коры начинал понемногу остывать, но девушка не замечала этого. Наверняка он придет сегодня, она ему нужна.