Пусть идет снег

Я улыбнулась Джебу, и он улыбнулся мне в ответ, а потом посмотрел на мои волосы и поднял брови от удивления.

— Эй, — сказал он. — Ты покрасилась.

— Э, да, — ответила я.

Мне казалось, что прошла целая жизнь. Та плаксивая блондинка, которая все Рождество проскулила о том, как она несчастна, — это правда я?

— Тебе идет, — заключил Джеб.

Он пригладил ладонью ежик моих волос и провел по моей щеке кончиками пальцев.

— Адди, я хочу тебя, — прошептал он, и я покраснела.

Он что, серьезно? Он сказал, что хочет меня, прямо здесь, в «Старбаксе»?

Но потом я поняла, что Джеб имел в виду. Он ответил на мое письмо, в котором я сказала: «Если хочешь, я твоя».

Румянец не сходил с моих щек, и я радовалась тому, что никто в кофейне не умел читать мысли, потому что первую мою мысль можно было неправильно понять. Но даже если присутствующие правда умели читать мысли — откуда мне знать? — то это не проблема.

Я привстала на цыпочки и обняла Джеба.

— Сейчас тебя поцелую, — предупредила я его, потому что знала, что он не любил телячьих нежностей у всех на виду.

— Нет, — сказал он нежно, но твердо. — Это я тебя поцелую.

Он прикоснулся губами к моим губам, и в голове у меня зазвучал чистый и нежный серебристый звон. Наверное, это зазвенел колокольчик над входной дверью, когда Дорри и Теган вышли из кофейни. Но я была слишком занята, чтобы проверить, так ли это.