Пусть любить тебя будет больно

– А мне какое дело? До твоих яиц! Ты мою семью тронул своими лапами погаными! Ты тронул мое святое! И решил, что это, бл***ь, безнаказанно пройдет?! Ты Богу молись, мразь, чтоб я потом не вернулся к тебе и эти твои яйца не завязал бантиком на твоей лысой башке. Или не зарезал тебя, как свинью на бойне! Мне уже по хрен, Леший! Меня ничего не держит. Если детей потеряю, я тебя на шнурки порежу.

– Время! – взмолился Леший.

– Рано еще! Ахмеду звони, падла. Звони и говори, что я согласился все подписать и что завтра привезу все бумаги! Давай!

Ткнул в лицо тестю сотовый.

– Звони!

Трясущимися руками тот набрал номер Нармузинова и, судорожно сглотнув, подтирая кровь под носом, заулыбался фальшивой улыбкой.

– Ахмед, дорогой, здравствуй.

Руслан кивнул на сотовый и показал пальцем на ухо. Лешаков нажал на громкую связь.

– Здравствуй, родной. Какие известия мне принес?

– Хорошие, Ахмед, хорошие. Он согласился.

Руслан кивнул и погладил ствол, поднес ко рту и дунул у самого дула. Лешаков не сводил с него взгляда расширенных от страха глаз.

– Неужели? Так быстро? Я думал, немного развлекусь с его мелкими. Девчонка забавно орет, когда видит моих парней в масках – ссыт под себя.

Руслан изо всех сил врезал по стене, не удержался, посыпалась штукатурка.

– Что там за шум у тебя, дорогой? Оступился и упал?

– Да нет, секретарша, сука, поднос уронила.

– О стену? Вроде ничего не разбилось, да, Леший?

– Да какая разница, Ахмед. Главное выгорело, завтра этот ублюдок обещал все доки привезти. Наконец-то, тварь, понял, с кем дело имеет.

– А что завтра, а не сегодня? Или мне поторопить его? Может, ему мизинцы их повысылать, чтоб побыстрее двигался?

– Не кипятись, Ахмед. Не надо горячиться – мало ли, разнервничается Бешеный и глупостей наделает. Сказал, что завтра привезет, он где-то по своим шляется. Пьяный звонил.

– Ясно. Ты смотри, Леший, завтра доков не будет – я тебе кишки на шампур намотаю и Ларку твою по кругу пущу. А ты это кино смотреть будешь со вспоротым брюхом. Мне надоели эти игры! Я и зверенышам бошки поотрезаю. Мне по хрен! У меня товар уйти должен через два дня! Не уйдет – я вас всех под рельсы положу. Ясно?

– Ясно. Будет все завтра.

Руслан отобрал у Лешего телефон и отключил звонок.

– А теперь слушай меня внимательно – один твой неверный шаг, и я сам тебя вместе с Лариской твоей в расход пущу. Она к тебе вернется, когда я детей получу. И не зли меня, Леший, а то я и Эдика твоего прижму. Понял?

Лешаков кивнул и со лба пот смахнул.

– Ты не жилец, Бешеный, ты знаешь об этом, да?

– В отличие от тебя, мразь, я об этом знаю. Только я пока поживу. У меня дел много. Управлюсь, и мы с тобой вернемся к этому разговору еще раз. А пока подотри под собой лужу и молись, чтобы Ахмед моих детей не тронул. Хорошо молись. От души.

– Отдаааай ему компанию. Что ж ты уперся как баран?! И все бы закончилось!

– Я не отдам ему компанию. Руслан Царев никогда не нарушает данного слова. Если я сказал нет – значит это нет!

– Ну и дурак!

– Возможно. Не спорю. Но я не продажная сука, которая трясется за свою шкуру и готова даже дочь подложить под кого угодно, лишь бы бабла срубить. Все, Леший. Ты все понял? Никаких лишних телодвижений – узнаю, сам дочь твою порешу и тебе снафф муви на смартфон пришлю. Говорят, это модно! Вместе с Ахмедом посмотрите – он оценит.

17 глава

Ахмед запрокинул голову, закатывая глаза и сжимая пальцы на светлых волосах девушки, стоящей перед ним на коленях и усердно работающей ртом над его членом. Удерживая в одной руке телефон и снимая все происходящее, он смотрел не на девушку, а на экран смартфона, то приближая, то отдаляя изображение. Разрядка так и не приходила, и он чувствовал вялые движения ее языка и слабые ласки пальцами по налитым яйцам.

– Глубже бери, сука, – толкнулся сильнее, не обращая внимания, что та давится, и по ее щекам текут слезы, – а теперь соси. Даааа! Вот так! Не дергайся, тварь!

Прокручивал в голове, как они имеют ее в грязном подвале всей толпой, и наконец-то начал возбуждаться. Безвкусные, никакие. Ни с одной и никогда не получается, пока не изведет и их, и себя.

Он несколько раз вздрогнул, удерживая ее за затылок, потом отбросил от себя, как тряпичную куклу, и встал с кресла, застегивая ширинку, недовольно и брезгливо повел плечами. Сунул руку в карман, бросил на голую спину девушки, которая судорожно вздрагивала, хватаясь за горло, несколько купюр:

– На дозу хватит. Хотя ты и на нее не насосала, шлюха тупая.