Пусть люди вымрут!

Оставалось закопаться самому. Флавий предполагал, что вряд ли кто-либо будет досматривать столь печальный груз, но страховка лишней не будет. Выключив обоняние и поправив на глазах повязку (отлично, как раз за раненого сойдет), римлянин как мог спокойнее заполз под верхних покойников. Устроился у борта, поближе к щелям между досками и свежему воздуху.

Глава 7. Гости званные и незванные

− Стой, кто идет? Стой, тебе говорю!

Фигура продолжала неторопливо шагать. Закутанная в темный плащ, незамеченной проскользнула сквозь первый кордон, но охранники на другом конце моста оказались внимательнее. Один из них заприметил гостью и вышел навстречу, загородив проход. В руках он держал длинную пику, за поясом дорогущий римский пистоль. Да еще напарник остался в будке — вооруженный не хуже. Чего опасаться-то?

Но стоило лишь встать на дороге у низкорослой, хрупкой фигуры, как тут же словно кольнуло в сердце: «Пропусти его, Радован, пропусти. С ним не справиться обычному человеку, будь он вооружен хоть чем. Пропусти — и цел будешь. А о том, что кто-то прошел, глядишь, никто и не узнает. И потом, мало ли где он реку мог перейти — может быть, и не на твоем посту вовсе».

Мысль эта настолько обволакивала, настолько убаюкивала, вытесняя все остальные, что Радован попятился, отходя в сторону. Но все испортил напарник. Вместо того чтобы послушно сидеть в будке наготове, молокосос выскочил на середину моста и прицелился из длинного пистоля в одиноко бредущую черную фигуру.

− Стой или стреляю! − заголосил юный стражник, срываясь на фальцет. Да так пронзительно, что проснулся клевавший носом охранник на другой стороне. С того берега сначала раздались проклятья, потом раздраженный оклик: «Что там у вас»?

Радован продолжал пятиться, освобождая место молчаливой фигуре. Вводящие в озноб плохие мысли то ли коснулись лишь его одного, то ли на молодого напарника не действовали, но тот еще раз что-то проорал и спустил курок. Пистоль оглушительно грохнул и выплюнул столб дыма, а владельца отдачей чуть не сбило с ног. С той стороны моста раздался крик боли, и вскоре последовал ответный залп, сразу из двух ружей. Одна пуля просвистела совсем рядом с Радованом, вторая ударила напарника в плечо. Парень удивленно ойкнул, выронил оружие и повалился на деревянный настил.

А Радован все смотрел и смотрел на бредущую фигуру. Вот она поравнялась с будкой охраны, по-прежнему черная и спокойная. Солдат пригляделся внимательнее. Определенно под темным плащом с капюшоном женщина. Уж больно хрупкая фигура, но движения плавные и грациозные, подростки так не ходят. А еще от нее сквозило могильным холодом.

Воин никогда не верил в бабкины сказки и прочие суеверия, но теперь это уже было неважно. Он знал, что за гостья прошла с одного берега реки на другой. Кому еще, кроме самой Смерти, не может повредить заряд из длинноствольного пистоля?

Фигура удалилась от зажженного факела, что вделан в кольцо на будке, и скрылась в ночи. А Радован так и стоял, смотрел вслед, пока с той стороны не прибежал караульный. Что-то кричал, спрашивал, махал руками, талдычил про раненого напарника, но это было уже неважно. В замок Бран пожаловала сама Смерть.

Марику трясло. До сих пор она не пользовалась столь сильным средством. Не ее это призвание, не годится людям дурные мысли в разум внедрять. Но другого шанса пройти мимо четырех вооруженных охранников не было. Тихонько пробравшись мимо прикорнувшего воина на одной стороне моста, она уже было понадеялась, что с охрана с другой так же дрыхнет. Но не повезло.

Запах смерти — один из самых действенных якастов. Марика два часа рисовала при смутном свете звезд, и все-таки нарисовала. Собрав в себя всю силу четырех начал, девушка пропитала свой разум запахом смерти, разложения, гнилостного могильного холода. Но кто ж знал, что что вторым охранником на другой стороне окажется совсем еще юнец, почти мальчишка.

Ребенку не объяснить, что такое смерть. И он о ней никогда не думал, и не видел ее. Она не прикасалась к нему ни разу, оставляя разум чистым и просветленным, незапятнанным страхом неизвестности перед загробным миром. Поэтому запах, буквально парализовавший взрослого воина, оказался неспособен добраться до разума воина юного. То, что парень промахнулся с такого короткого расстояния — просто чудо из чудес. Марика не успевала выйти из колдовского оцепенения чтобы уклониться. Ее собственная смерть была как никогда близко.

Но пронесло. В итоге — два раненых стражника и родившаяся этой ночью очередная легенда про старуху смерть с косой. До замка, в котором ее ожидает встреча с Мусанбеком, всего ничего. Лишь бы только эти романы ничего не испортили!

− Они что, до утра их здесь оставят? − прошептала девушка.

Гиза перешла на шепот, едва они с Флавием и крудом отошли от повозок на достаточное расстояние. Флавий пожал плечами. Ему самому действия возниц тоже казались странными.