Пусть мята напомнит тебе... (СИ)

— Доволен? — поинтересовалась у балдахина я, когда принца и след простыл. Не забыв порадоваться, что вчера вытребовала у Шаки сгонять на постоялый двор и принести мою сумку с зельями. Там было нечто такое из рецептов бабушки, что отшибало мозги, то есть память похлеще, чем приличное количество спиртного.

Тай вышел из своего укрытия. Он откровенно веселился над проблемами принца. Шака выполз из-под кровати, давясь смехом и пылью.

Эти двое так и не оставили меня одну. Оборотень по-привычке, а король из ревности.

Оба подали вещи, чтобы я смогла одеться. Кстати, его величество был уже при полном параде. Он успел привести себя в должный вид и вернулся ко мне, когда я надеялась подремать.

— Умеешь ты, оказывается, над мужчинами издеваться. — Заключил мой король, сверкая зелёными глазами.

— Это ему моя месть! За танцы и то, что использовал меня. И так будет с каждым! — пыхтела я, поднимаясь с перин. — Шака! — протянула к нему руки, чтобы оборотень помог мне встать.

Лечь с поломанными рёбрами оказалось не так сложно и больно, а вот подняться — само слово вызывало во мне бурю неприятных эмоций.

— Ты ничего не хочешь нам рассказать? — наблюдая за моим передвижением, спросил Тай. Я скорчила физиономию.

— Что у тебя с рёбрами? — потребовал, в конце концов, ответа он.

— Сломаны. Два. — Выдал оборотень и получил по голове за разглашение тайн.

— И где ты?.. — начал допытываться приставучий повелитель Карры.

— Нам, кажется, пора! — отвернулась я.

В дверь как раз постучали. Ольгерд с Шелестом пришли по наши души, чтобы провести в приёмный зал, где должно было произойти важное событие — объявление помолвки. Мы выстроились за спиной короля. И молча, но гордо, прошагали следом за своим предводителем.

Просторное помещение приняло в себя около ста с лишним человек. Здесь был даже наш Улиан. Весь напомаженный, в свеженьком костюме, с кучей полагающихся его должности атрибутов. Принцесса стояла подле трона своего родителя. Тоже принаряженная. Следы недосыпа тщательно закрасила. Хотя, по моему скромному мнению, если её и среди ночи разбудишь, всё равно будет красивой. О чём это я? Мы ведь примерно так и поступили вчера!

Гаюла видно не было. Ольгерд вскользь упомянул о том, что принц даёт показания, а потом будет быстро собирать вещи. Отец пожаловал ему устроить каникулы… и чем дальше они будут проходить от родного дома, тем лучше для здоровья наследника, и сохранности его проблемной точки приземления.

При виде нашей компании придворные кланялись, но не забывали тут же распускать сплетни, особенно о присутствующей в свите гостя амазонке. Я шла вместе с оборотнем, гордо задрав нос, и про себя отсчитывала шаги. Один, два… Хрусть… Кость противно сдвинулась, принеся жуткую боль. Я сдержалась. Лишь вспотела от натуги.

Церемониймейстер потребовал тишины. Правитель Ладониса поднялся со своего престола и, поприветствовав коронованного гостя, заговорил:

— Этот день войдёт в историю нашей страны, как славный праздник. Ведь сегодня мы не только заключаем мир с дружественной нам Каррой, но и объявляем о не менее важном событии — помолвке нашей дочери, принцессы, Лейаны…

— И нашего кузена, принца Улиана Шейнского. — Продолжил Тай вместо своего сородича.

Лейана и Улиан, услышав новость, были как никогда солидарны во мнениях. О чем свидетельствовали отвисшие до пола челюсти. Впрочем, весь зал молчал. Люди полагали, что принцессу отдадут в жёны королю Карры. А тут…

Я и сама прибывала в шоке. Наверное, так и стояла бы таращась на Тая, если бы Шелест не пихнул меня в бок. От боли сделалось дурно, и я вызверилась на вампира такими словами, от которых у него уши свернулись. И еще у пары человек, которые это слышали. Шел смолк, потупился в пол. Шака просто давился смехом, а Тайрелл, продолжая стоять на ступеньке постамента рядом с королём, уже благословляющим вставших перед ним на колени детей, смотрел на меня.

* * *

— Ничего не понимаю, — бормотала я, прохаживаясь вокруг своей лошадки.

Мы торчали во дворе, готовые отправляться в путь. Принцесса стояла у окна и печальным взглядом провожала спускавшегося по лестнице несостоявшегося жениха. Улиан тоже топтался рядом с её высочеством и сверлил спину кузена ненавидящим взглядом, потому что его оставляли здесь надолго — как минимум на месяц, и это не считая дороги обратно!

— Что не понятного? — посмеивался рядом со мной Шелест. — Он сделал это ради тебя.

— Ну, и ради себя тоже, — поддержал его Шака.

— Он ещё вчера ночью обо всём договорился с их королём, — не унимался болтун, проснувшийся в вампире. — Сразу после того, как спас ему жизнь! Услуга за услугу, так сказать.