Пусть мне будет стыдно

жалуется, что он проводит слишком много времени вне дома и у него совершенно не

хватает времени на нее. — Напоминает Лорелей его досье, пока мы прохаживаемся по

«Sean O’Casey’s».

Лорелей некоторое время следила за ним, особенно последние несколько недель: она

проводила его на работу и караулила его там. Так как его жена поклялась, что увидела его

переписку с другой женщиной на телефоне, и он, как ей кажется, что-то скрывает от нее в

последнее время, поэтому пришло время начать нашу игру. Лорелей ни разу не засекла

его, чтобы он делал что-то подозрительное, типа встречался тайком в обед в обнимку с

бимбо.

И это именно то, к чему я веду: бимбо.

— Я уже ненавижу этого ублюдка, хотя с ним даже не знакома. Почему мужчины такие

лжецы? Если ты не счастлив, просто скажите нам об этом. Мы поможем тебе упаковать

чемодан, — жалуюсь я.

Мои каблуки цокают по полу паба, пока я иду к бару. Сегодня вечером я надела один из

моих любимых сексуальных нарядов — приманку: отличный небольшой ансамбль,

который я про себя называю «мои глаза находятся тут, идиот». Мой топ представляет из

себя серую обтягивающую полоску ткани с низким вырезом на спине, застегивающуюся

спереди четырьмя крошечными пуговицами. Ну, сейчас уже три кнопки, благодаря

Лорелей. Если я не буду делать глубокие вдохи, мои натуральные 34C должны оставаться

на месте, и не двигаться.

— Я вижу его… вон там в конце бара с кружкой пива, — спокойно говорит рядом со мной

Лорелей.

Мой взгляд концентрируется непосредственно на нашем объекте, и я пользуюсь моментом,

чтобы понаблюдать за ним, оставаясь совершенно незамеченной. Он выглядит точно так

же, как и его изображение в досье. Черные волосы, стриженные у висках и взъерошенные

сверху; щетина, я не могу отрицать, которая немного сексуальна на вид, и черные модные

очки, примостившиеся у него на носу. Мой бывший носил очки, хотя они были ему не

нужны, но ему почему-то казалось, что они заставляли его выглядеть гораздо круче.

Но эти очки были не такими.

Мэтт одет в синюю с белой полоской рубашку на пуговицах и темно-синий с V-образным

вырезом пуловер, и брюки цвета хаки. Шик компьютерного доки. Супер. Словно кто-то

упаковал Энди в эту одежду и засунул его в этот бар, как бы специально для меня.

Напомни мне еще раз, почему я решила заняться этой работой, вместо того, что по

повестки выступать в суде, то, что делала Лорелей?

— Вау, он очень похож на Энди, — говорит Лорелей, констатируя совершенно очевидное.

— Я знаю. Не напоминай мне об этом. Я хочу, прямо сейчас приложить его лицом о стойку

бара.

Лорелей вынимает небольшую камеру Nikon из своей сумочки и проверяет зум-объектив.

— Пожалуйста, воздержитесь от темы избиения до тех пор, пока я не сделаю хороший

снимок его с тобой, — говорит она скучающе, прежде чем засунуть фотоаппарат обратно в

сумку.

Правильно. У меня есть задание. Расследование «Единожды солгав» началось, мы трое

хотели помочь другим женщинам не выглядеть полными дурами в том момент, когда

мужчины играют, и совершенно не искренни с нами. Мы беремся за другие дела, чтобы

помочь оплатить счета, но кроме того и прийти на помощь нашим собратьям — девушкам,

это как раз мы предпочитаем больше всего, я имею ввиду, по сравнению с деньгами. Я

напоминаю себе, что это просто работа, а не возможность побороть злость на Энди,

используя кого-то еще. Все, что мне необходимо сделать, фактически смошенничать —

просто пофлиртовать, купить выпивку, затем заставить его поцеловать меня. Сладкий

чизкейк и тут бац такой облом, жена имеет подтверждение, с которым может с радостью в

виде фотографии отправиться к своему адвокату. Я проделывала это сотню раз.

Ох, не смотри на меня так, словно я… шлюха, я не шлюха. Несмотря на то, что моя мама

похоже всякий раз думает об этом, когда я сообщаю ей, что перехожу на другую работу.

Говорят же, что следует поцеловать несколько лягушек, прежде чем встретишь своего

Принца на белом коне. Ну, я готова поцеловать тысячу лягушек, чтобы показать другим

женщинам, что Прекрасный Принц тебя не обмешурит, не обманет при первой же

возможности.

— Ладно, пожелай мне удачи, — говорю я, прежде чем Лорелей поправляет мне волосы, и

я иду прямо диагонально через бар. Как и всегда, Лорелей занимает место за одним из

столиком, находящихся напротив бара, чтобы четко видеть предмет нашей слежки. Мы

делали это столько раз, что уже понимает друг друга без слов и выучили действия друг

друга назубок. Единственное, что мне следует сделать, произнести свое имя и не важно,

что из себя представляет этот парень, его глаза сами собой загораются от узнавания. Я

знаю, что это звучит немного тщеславно, но я клянусь, я не горжусь этим. Правда.

Раньше мне нравился факт, что всякий раз, когда я говорила парню свое имя, его мозг

начинал усиленно работать, вспоминая все мои снимки, которые он видел на обложках