Пусть победит сильнейший (рассказы)

- Значит, я должен сойти с дистанции? Ловко! Мне ясны штучки Лансье. Я выбываю, Вессад - выдыхается, а Лансье завоевывает первенство... моими ногами! Не хочу я сходить!

- Ты не хочешь? - Дюваль подошел вплотную к длинному Лероку и, закинув голову, посмотрел ему в глаза. - Ты не хочешь? А кто должен мне семь тысяч франков? А?

Лерок притих.

Потом он опять вскочил и крикнул:

- А почему не наоборот?! Пусть Лансье сам мчится как ошалелый! А я потом обойду Вессада.

- Не забывайся! - перебил Дюваль. - Лансье, а не ты, чемпион города. У него больше шансов обогнать этого черта.

* * *

Гладкая, будто прилизанная, серая лента шоссе убегала вдаль. Она сверкала, как ледяная, и чуть-чуть отливала синевой.

У горизонта шоссе поворачивало, описывало пятикилометровый круг и вновь возвращалось к тому месту, где высились две большие дощатые, крашенные в зеленый цвет трибуны.

Мальчишкам, занявшим выгодные наблюдательные посты на вершинах деревьев, шоссе казалось похожим на длинный узкий ремешок. Он был застегнут, и пряжкой служили трибуны, забитые до отказа зрителями.

Болельщики, не уместившиеся на них, вытянулись двумя длинными шпалерами вдоль всего шоссе.

Возле трибун, около линии старта, стояли гонщики: четверо в голубых фуфайках - из клуба "Виктуар", трое - в черных рубашках и черных трусах докеры, остальные - в зеленой, желтой, синей форме.

Оркестр непрерывно исполнял марши и гимны. Торопливо делали записи корреспонденты, толпились фоторепортеры, тут же стоял грузовик с нацеленным на шоссе киноаппаратом.

Анри Вессад, крановщик плавучего крана, сухощавый, высокий, чуть сутуловатый, с изрытым оспинами лицом, старался казаться спокойным, но это ему плохо удавалось.

Перед стартом все гонщики волнуются. Многих даже бьет озноб. Горячему, вспыльчивому Вессаду особенно трудно было сохранить душевное равновесие.

Ночью он ворочался в постели, что-то шептал во сне. На гонку явился взвинченный, напряженный, с лихорадочно блестящими глазами.

...Диктор вызвал участников на старт.

Первым ушел один из "зеленых" гонщиков, потом Лансье. Через пятнадцать секунд в погоню за ним должен был ринуться Вессад, потом, еще через пятнадцать, - Лерок, потом остальные.

Вессад сел в седло, шипы его туфель плотно вошли в отверстия педалей. Он закрепил туклипсы и, опираясь левой рукой о плечо "толкача", напряженно ждал.

Сигнал!

"Толкач" сильно послал машину, и Вессад помчался по асфальту. Плавно и сильно вращал он педали, низко склонившись к машине. Спина изогнута, голова опущена к рулю, корпус не шевелится, словно окаменел. Только ноги быстро и непрерывно двигались: казалось, они работают независимо от всего тела.

Машина шла хорошо, без малейшего качания. Заднее и переднее колесо двигались точно по одной прямой. В этом секрет скорости.

Неистовый шум охватил толпу уже на старте. Мужчины и женщины, пожалуй, даже особенно женщины, кричали, свистели, размахивали руками, шляпами, платками.

Чуть не у самого носа Вессада вдруг что-то мелькнуло, и в небо взмыл, возбужденно гулькая, рассекая крыльями воздух, белый трепетный голубок.

На третьем километре и до того шумная толпа внезапно дико взвыла. Вессад почувствовал: сзади что-то происходит. Что-то тревожное, угрожающее.

Так взрывается в едином выкрике стадион, когда форвард, ловко обойдя защитников, вдруг выходит один на один с вратарем. Так вскрикивают трибуны, когда боксер падает на брезент и судья открывает счет...

Солнце было в этот момент сзади. Справа от себя Анри Вессад увидел черную тень. Она медленно и грозно наползала из-за спины, упрямо выдвигаясь все дальше и дальше. Уже было хорошо слышно глухое шуршанье чужих шин.

Еще через несколько секунд мимо Вессада промчался Лерок. Привстав с седла, он всей тяжестью тела неистово рвал педали.

Казалось, вся цепочка велосипедистов стоит на месте, вхолостую вращая колеса, и только один Лерок мчится по асфальту.

- Анри! Достань его, Анри! - заорал кто-то.

"Шалишь! Не уйдешь!" - с непонятной радостью подумал Вессад.

В нем уже вспыхнул острый, хмельной азарт. Увеличив скорость, он без особого напряжения стал медленно, упрямо приближаться к Лероку.

Но тот, подпустив его почти вплотную, вдруг снова приподнялся над седлом и стремительно рванулся вперед. Он мчался все быстрее и уже обошел не только Вессада, но и Лансье.

- Анри! - снова взревели болельщики.

- Нажми!

- Работай, парень!

Крики зрителей словно подхлестнули Вессада. Он стиснул зубы и стал еще сильнее вращать педали. Очень хотелось приподняться с седла и мощным рывком достать Лерока. Но Анри сдержал себя.

"И так достану!"

Машина шла быстро и накатисто.

"Достану! И так достану!"

И все-таки, незаметно для себя, Анри увеличивал и увеличивал скорость.

Но догнать Лерока не удалось: тот снова сделал сильный рывок и теперь оказался лидером гонки.

"Как в пятнашки! - мелькнуло у Анри. - Да, пятнашки. Или кошки-мышки!"

Анри уже злился. Он чувствовал - теряет равновесие. Горячая волна крови хлестнула в голову, на миг ослепив его.