Пусть поднимется ветер (ЛП)

- Все хорошо, - говорит Вейн, мягкость его голоса чувствуется подобно чистому, сладкому воздуху. - Ты не должна ничего говорить.

Он начинает отворачиваться, и паника возвращается в мой голос.

- Вейн, я...

Это все, что у меня есть.

Но этого, кажется, достаточно.

Он касается моего лица, смахивая слезу, которую я даже не почувствовала.

Его мягкие пальцы исчезают так быстро — его руки опускаются — но жар его прикосновения задерживается под моей кожей.

Крошечные искры остались от лучших времен.

Я закрываю глаза и впитываю их.

- Я знаю, что не время и не место, - говорит он, его лицо так близко к моему, что я чувствую дыхание на своих щеках.

- Но есть одна вещь, которую я должна сказать.

Он останавливается там, и я понимаю, что он ждет моего взгляда.

Когда я смотрю, его красивые глаза горят самым отчаянным видом тоски... нет никаких попыток, отрицать ее или замаскировать.

- Я сделаю все, чтобы доказать, что я все еще заслуживаю тебя, - говорит он мне. - Но только если ты этого хочешь. И мне не нужно решение прямо сейчас. Мне просто... нужно, чтобы ты знала.

Мы смотрим друг другу в глаза еще секунду.

Потом он поворачивается и уходит.

Глава 29. ВЕЙН

Я хочу снова быть с Одри, обнять ее, к черту этот весь медленный-и-устойчивый план, который я придумал.

Но печаль, которую я вижу в ее глазах, заставляет меня уйти прочь.

Это слишком сильно напоминает мне первый раз, когда мы были вместе, и я знаю, что это означает. Ее раны снова должны зажить, прежде чем она будет готова к чему-либо больше... и не просто эмоционально на этот раз.

Я уверен, что запачканная кровью куртка скрывает что-то худшее, чем она показывает. Особенно, когда я смотрю на Гаса.

Я наблюдаю за ним и Соланой, которые измеряют механизмы турбины, и все, что я могу думать... Как он остался живым?

Я рад, что он жив... но его раны?

Этому. Нет. Слов.

Он ловит мой пристальный взгляд и преувеличенно подмигивает мне, это так или иначе заставляет меня забыть его раздутое лицо и израненную грудь.

Одри встает рядом со мной... достаточно близко, чтобы я почувствовал ее тепло через воздух. Делаю глубокий вдох и напоминаю себе: медленно и спокойно.

- Насколько он плох? - спрашиваю я. - Скажи мне правду.

Я не уверен, скажет ли, но она выдает мне полную страшную историю. К концу мне приходится наклониться, чтобы кровь прилила к голове, таким образом, я не падаю в обморок.

- Как ты? - спрашивает она.

И снова я не могу поверить, что это меня успокаивают.

Я делаю огромный большой глоток воздуха, пытаясь собраться:

- Я просто волнуюсь о тебе. Необходимость видеть все это...

- Это было ничто по сравнению с тем, с чем пришлось столкнуться Гасу.

Возможно... и, слава богу, даже если я знаю, что это звучит чертовски эгоистично.

Но все же.

- Ты не должна преуменьшать то, через что ты прошла, Одри. Это было ужасно.

Она сглатывает и отводит взгляд:

- Так и было.

Это короткие слова... но они давят меня.

Я протягиваю руку, чтобы вытереть ее новые слезы:

- Хотел бы я знать, как тебе помочь.

- Ты помогаешь. Ты здесь.

- Я... на самом деле тебе не так уж и нужен. Я должен был знать, что ты найдешь способ сбежать.

- Это была не я, - говорит она. - Это Гас. Я не знаю, как прошла бы через это без него.

Я... не знаю, что сказать.

Я рад, что Гас был там ради нее... ну, не совсем рад, учитывая, что прямо сейчас Гас - одна ходячая рана, из-за этого.

Но я рад, что она не была одна.

Просто...

- Мне жаль, что меня там не было.

Если бы это было кино, то она бы толкнула большую сочную речь о том, как я был там — всегда в ее мыслях — и что она постоянно думала, как увидит меня, и это было единственным, что поддерживало ее.

Но это Одри, поэтому она говорит мне:

- Я рада, что тебя там не было.

Она берет меня за руку, и в итоге покалывает везде, где соприкасается наша кожа.

Даже без нашей связи.

Даже в этом ужасном месте.

Даже со всеми осложнениями, накапливающимися между нами.

Она - все.

Моя менее благородная сторона начинает кричать, К ЧЕРТУ МЕДЛЕННЫЙ-И-УСТОЙЧИВЫЙ ПЛАН!

Даже моя благородная сторона пытается убедить меня, что соединение снова могло бы помочь ей исцелиться.

Я наклоняюсь немного ближе... и я клянусь, что она наклоняется ближе ко мне. Ее глаза даже сосредоточены на моих губах, делая все довольно заманчивым.

Но громоподобный ХРУСТ заставляет нас обоих подпрыгнуть.

Я поворачиваюсь к турбине, Гас отогнул огромный кусок металла, показав группу механизмов меньшего размера, движущихся быстрее, чем другие.

- Если они прежде не знали, что мы здесь, то теперь знают, - предупреждает нас Одри.

- А кого это волнует? - спрашивает Солана. - Мы победим их. Смотри!

Она вырывает один из механизмов своим ветрорезом... потом еще один и еще... каждый механизм вызывает в турбине цепную реакцию.

Визг шестеренок. Лязг винтиков. Стопор пружин. И все замедляяяяяяется, пока гул вентиляторов не исчезает, и пол не прекращает вибрировать.

Заключительные гвозди в крышку гроба турбины... вентили на стенах вокруг нас закрываются один за другим.