Пусть простить меня невозможно

- Нет. Не строит. Дача старинная, принадлежала одному помещику то ли графу, то ли князю. Зарецкий ее выкупил, и реставрация затянулась на долгие годы. Сейчас он ищет нового дизайнера. Вроде как думает перебраться туда жить. Модно нынче за городом.

- Как хорошо ты осведомлён.

- Осведомлён. Газеты читаю.

Потом вдруг уронил карандаш и пристально на меня посмотрел.

- Ты не представляешь куда ты лезешь. Не представляешь насколько омерзителен этот человек и на какие низости способен.

- А ты представляешь?

- Представляю. Я видел…видел такое…иногда мне кажется, что это героиновый бред. Но чем больше времени проходит, тем больше я понимаю, что это реальность. И я мог помешать… я мог это остановить и не стал. Я трусливо молчал и молчу до сих пор.

Он закрыл лицо обеими руками. Пальцы правой застыли в одном положении и не сгибались, как и кисть. Но меня сейчас не сжигала жалось…скорее интерес и ощущение, что вот оно…то, что говорил Андрей. Я где-то совсем рядом.

- Что ты видел? О чем молчишь?

- Не спрашивай…

- Расскажи, тебе станет легче.

- Не станет. Меня даже исповедь не спасла.

- Я не священник конечно, но иногда людям нужно как можно больше говорить о том, что их сжирает.

- Чем больше я об этом говорю тем сильнее чувствую себя ничтожеством и мне хочется умереть…а это грех!

Закричал и вскочил с табурета, отошел к окну, прислонился к стеклу лицом. Сзади он выглядел сгорбленным стариком.

- У Зарецкого была одна слабость…маленькие несовершеннолетние мальчики. Из военной школы-интерната над которой он взял шефство. Мы тогда были с Лариской под кайфом. Я отошел первым от кайфа первым и мне жрать захотелось. Начал пробираться на кухню. Услышал детский плач и мужской голос. Он привозил их на дачу и…и насиловал их. Мальчиков с интерната. Держал там по несколько дней…заставлял делать всякие мерзости, потом угощал сладостями и их увозили. Одного…того, с которым я увидел …увидел эту тварь, увезли мертвым. Монстр замучал несчастного ребенка… а я промолчал. Я струсил. Знал, что он везде меня достанет. Наркота помогала забывать все, что видел…но теперь. Теперь голос этого ребёнка сводит меня с ума. Понимаешь?

Обернулся и я увидела, как по его лицу текут слезы.

- Я еще большее чудовище. Равнодушие страшнее любого стихийного бедствия и геноцида. Благодаря ему совершаются самые жуткие преступления.

Я слушала его тяжело дыша…С трудом произнесла слова утешения, пытаясь подавить ощущение гадливости и омерзения. Но в то же время понимая, что это самая ценная информация из всех что мне повезло бы узнать. Вряд ли я сама бы нарыла нечто подобное. И это чудо. Это самая настоящая удача.

- Ты…ты можешь загладить свою вину. Помоги мне проникнуть туда, сведи с нужными людьми и, если я найду компромат Зарецкий больше никогда и никого не обидит.

И он мне помог. Даже больше, чем я от него ожидала и могла надеяться. Через несколько дней у меня в руках были новые документы, и я получила приглашение на собеседование от помощника самого Зарецкого.

- Зарецкий падок и на женщин. Их он тоже туда привозил…по выходным. Он всеяден этот дьявол. Понравишься ему и считай это место у тебя в кармане.

А потом он показывал мне на бумаге все закоулки схему дачи. Где находится сейф, куда ведет лестница с черного хода. Запасные выходы и лазейки в подвале. Сказал о том, что у генерала всегда с собой оружие и как минимум один нож. Пребывание в свое время в горячих точка сказалось и на его психике. Он спит со стволом под кроватью.

- Пристрелит тебя так быстро, что ты и пикнуть не успеешь. Среди любовниц этого упыря столько самоубийц, сколько не было жертв у Синей Бороды. Даже его жена повесилась. Подозреваю, что суицидами там и не пахло на самом деле.

- А почему тогда мальчики?

- Не знаю. Я сам много раз задавал себе этот вопрос и не находил на него ответа.

- Спасибо за помощь, Серый…не ожидала, что ты сможешь мне настолько помочь.

Но он вдруг схватил меня за руку.

- Никому не рассказывай и иди туда сама. Если приведешь кого-то, если с тобой в деле будет кто-то еще он почует. Унюхает. Его служба безопасности одна из самых лучших. Заподозрит, что ты не та, за кого себя выдаешь, начнет копать и все. Твоя смерть будет страшной и болезненной.

И обрубил мне этим надежду, что Андрей сможет прикрыть если вдруг потребуется. Значит нельзя рассказывать…нельзя рассчитывать на помощь. Я должна действовать в одиночку.

- Я поняла. Спасибо тебе.

- Придави эту мразь…

- Я постараюсь.

- Говори, тварь, кто тебя подослал?

Звонкая пощечина, и я закусила губу, закатывая глаза. Только держаться и ничего не разболтать. Только молчать. Иначе все будет напрасно.

- Никто не подослал. Я дизайнер. Работаю, и все.

- Врешь, тварь!

Несмотря на то, что мне завязали глаза, я знала, что Зарецкий смотрел, как один из его людей бьет меня. Он молчал и вопросов не задавал. Но я слышала его дыхание, тяжелое со свистом. Его невозможно не узнать.

Я не знала, где прокололась, и в какой момент все пошло не так, но это случилось.

- Говори, кто ты такая! Зачем ты здесь, и кто тебя подослал?

- Вы знаете, кто я такая!