По крайней мере, у меня есть ужин. Я несу ее на кухню, намереваясь разогреть в микроволновке, прежде чем съесть перед телевизором. Поставив его на безнадежно старую и устаревшую столешницу, я беру тарелку и открываю крышку.
Что это? Здесь нет колбасы. Мои ноздри раздуваются, когда я наклоняюсь и смотрю ближе. Похоже, в ней вообще нет мяса. Ну ладно, — думаю я, — дареному коню в зубы не смотрят, но я действительно удивлена, что такой суровый человек, как Нокс, заказывает вегетарианскую пиццу.
Он полон сюрпризов.
В воскресенье я провожу весь день, прячась дома. Несмотря на то, что на улице почти тридцать градусов, а у меня нет ни вентиляторов, ни кондиционеров, все мои окна плотно закрыты. Идея в том, чтобы притвориться, что меня нет дома. И быть уверенной, что он не сможет услышать меня из своего гаража, который находится слишком близко.
Я не должна встречаться с Ноксом, если меня якобы здесь нет. Даже если формально — я здесь.
В любом случае, это вполне меня устраивает, потому что у меня всегда много работы.
Наверху невыносимо жарко и душно. Из-за жары от ковра исходят сорокалетние запахи. Я ни за что не смогу работать в своей фальшивой спальне. Вместо этого я хватаю свой ноутбук и нахожу самую прохладную комнату в доме.
Это, естественно, отвратительная кухня. По крайней мере, это дает мне дополнительную мотивацию к работе, так что я могу заработать достаточно денег, чтобы сделать ремонт в кухне.
Первое, что я делаю, это проверяю комментарии к видео «Секс-приятели», которое я опубликовала вчера. Я до сих пор не могу поверить, что сделала что-то столь опрометчивое. Как это неловко. Надеюсь, мои зрители простят меня за это.
Я намерена отскринить все комментарии, сохранить их на своем компьютере и удалить видео, прежде чем кто-либо еще сможет его увидеть.
Но скринить нечего... за исключением всего лишь двух комментариев.
И под ним, — отметка на час позже:
Мило. Я ожидала, что не обойдется без троллей, но все же ждала большего от своих поклонников. В особенности от моих подписчиц. Ладно, возможно, мало кто его посмотрел. Ага, кроме тех семисот восьмидесяти тысяч просмотров, которые показывает счетчик.
Я нажимаю на другое видео, которое я опубликовала вчера, — моя тирада против Нейтана — видео «Не будь раздражающим».
Отлично, опять тот же тролль. Я нажимаю на другое видео.
Я улыбаюсь, радуясь, что могу кому-то помочь. Есть еще дюжина подобных комментов. Мой взгляд продолжает скользить вниз по экрану, пока мне в глаза не бросается комментарий:
Ну ладно. Это снова тот же тролль, и мой пульс учащается.
Я щелкаю по своим старым видео. Этот У_меня_как_у_КОНЯ прокомментировал каждое мое видео.
И так далее, и тому подобное.
И это все за вчерашний день. Обычно я могу игнорировать троллей, но тот факт, что этот парень прокомментировал так много моих видео, пугает меня. Я сообщаю о нем администрации YouTube, но больше ничего не могу сделать.
Отправив жалобу об оскорбительном поведении, я позвонила в FaceTime Дарле.
— Зацени мою последнюю атаку троллей, — говорю я, как только она появляется на моем экране.
Глаза Дарлы скользят по экрану, когда она щелкает в своем браузере и просматривает мои видео.
— Какого хрена? — говорит она.
— Ну да, я знаю. Я уже сообщила об этом, но это странно, что он написал так много.
— Убедись, что ты их все отскриншотила.
— Хорошая идея.
— У некоторых людей чертовски много свободного времени, — говорит она.
Пока она говорит, я делаю скриншоты всех комментариев, прежде чем YouTube их снимет.
Самое приятное в жизни с Нейтаном, каким бы бесполезным человеком он ни был, было то, что когда мои видео подвергались нападению троллей, в доме была не только я. Когда он лежал рядом со мной в постели, мне становилось немного легче спать.
Теперь только я и огромная подушка для комфорта.
— Кстати, как у тебя дела? Что-нибудь новенькое? — спрашиваю я.
— Ты имеешь в виду, есть ли у меня еще какие-нибудь сплетни о Нейтане? — Дарла подмигивает веб-камере.
— Нет, не говори мне ничего о Нейтане. Я серьезно. Как твои дела?