Пустая карта

Она подходит ближе, и я вижу покрасневшие и уставшие глаза, в которых грусть, тоска и душевные метания. Протягиваю руку, жестом прося подойти, но она делает шаг и взяв мою ладонь, прислоняет ее к своему лицу, прижимаясь к ней щекой, поднимаюсь и привлекаю ее к себе, обнимая и целуя в макушку.

– Пятнадцать минут Слав и я уйду, – утыкается лбом мне в грудь, – мне просто надо немного выдохнуть.

– Спешишь?

– Не хочу отвлекать тебя от работы.

– Я уже домой собирался. Ты на машине?

– Такси.

– Отвезти тебя?

– Да.

Отстраняюсь на пару минут, чтобы выключить ноут и убрать бумаги в сейф.

Мы выходим с Даяной из бизнес-центра и ее немного ведет, она едва заметно запинается на ровном месте. Прижимаю ее к себе, поддерживая, направляя к уже заведенной машине. Она снова вымотана, снова работала на износ. В первый месяц нашего знакомства я думал, что это желание заработать как можно больше, но это не была потребность в деньгах, она просто прячется от одиночества в работе и иногда переходит черту, выдавая стахановские темпы, а после валясь с ног в прямом смысле слова.

– Алекс вчера звонил, – она вытаскивает тонкую сигарету и приоткрывает окно, закуривая, салон тут же обволакивает тонкий аромат вишни.

– Снова с просьбой поиграть в любящую жену на очередном приеме?

– С согласием на развод, – усмехнулась, бросая на меня взгляд.

– Растет мужик, прям на глазах. Подпишешь?

– Конечно. Сначала было желание его промурыжить, разделом имущества пригрозить или рассказать его женщине, что он все это время был женат, но решила, что «баба с возу кобыле легче», так что завтра съезжу, все подпишу и шел он к черту.

– Из-за этого накрыло?

– Нет, этот факт порадовал, что даже шампанское вчера открыла. Сегодня родители звонили, – она осеклась, делая глубокую затяжку и медленно выдыхая дым, – мне тридцать лет, почему я до сих пор чувствую себя неуверенной маленькой девочкой, когда слышу их голоса? Почему я не могу никогда сказать им «нет»? Слабая безвольная овца.

– Ты сильная Дая, и ты это знаешь.

– Я позволила им сломать мою жизнь.

– Тебе было всего восемнадцать, – произношу, наблюдая как она, затушив одну сигарету, сразу тянется за второй.

– Это не оправдывает ни меня, ни их, – я останавливаю машину, и она тянется за брошенной на заднее сиденье сумочкой.

– Не торопись, я поднимусь.

– Останешься? – в этом вопросе все: надежда, боль и просьба, и я утвердительно веду головой, беря ее кисть и прижимаюсь губами к нежной, тонкой коже, Дая докуривает и мы выходим, направляясь к подъезду. Она живет в сталинской многоэтажке в самом центре города, и ее экстравагантное жилье полностью отражает ее неординарную натуру. При потолках более четырех метров интерьер был минимализтичен, а ее увлечение антиквариатом, с помощью которого она расставляла акценты, удивительным способом сочетая его с современной мебелью и вещами, делало квартиру очень теплой и уютной, и такой же необычной как ее хозяйка.

Поворот ключа, щелчок выключателя и я знаю, что будет дальше, душ, разогретый ужин, оставленный ее заботливой домработницей, пара бокалов красного вина и разговоры открытые, откровенные, болезненные. И сон. Просто сон двух уставших людей, людей ищущих тепло в объятиях друг друга, схожих в своем одиночестве.

– Тебе рыбу или мясо? – произносит Дая, скинув с ног туфли собирая у зеркала свои белокурые волосы в хвост, пока я убираю наши вещи в шкаф.

– Мясо.

– Вино?

– На твой вкус.

– Ты же знаешь, что это будет красное, а ты любишь, что покрепче ром или виски.

– Я переживу, – она улыбается и, подойдя ближе, касается губами моих губ.

– За это я тебя и обожаю Усманов, с тобой всегда можно договориться.

Глава 2

Выйдя из душа, я наблюдаю, как Дая расставляет на столе тарелки с разогретым ужином и приборы. Красивая, миниатюрная с шикарным вкусом ко всему, без излишеств. Мы сходились с ней во многом, порой понимали друг друга с полуслова с одного кивка головы. И я не раз себя спрашивал «почему мы не заходим с ней дальше? Что останавливает?».

Она достает вино, а я сажусь за стол.

– Дая.

– А? – Она протирает бутылку и подносит ее к столу со штопором, что бы я открыл.

– Выходи за меня, – в голубых глазах удивление, а губы растягиваются в мягкой улыбке.

– У тебя сегодня тоже хреновый день? – она тоже садится за стол, и ловко разделывает приборами рыбное филе, наблюдая, как я наполняю наши бокалы.

– Я серьезно сейчас.

– Давай подождем с этим, вот если ты не женишься через пять лет, и твое предложение еще будет в силе, то я соглашусь.

– Почему через пять лет?

– Потому что у тебя еще есть шанс встретить ту единственную.

– Может через пять лет у меня уже стоять не будет, – улыбка снова играет на ее губах и она, не сводя с меня взгляда, делает глоток из бокала.

– Я это переживу.

– Почему ты подала это лишь с одной стороны? У тебя тоже есть шанс построить отношения, вероятнее всего, это ты выскочишь замуж, а я останусь не у дел, заставляете вы меня во френдзоне сидеть Даяна Павловна.

– Кому я нужна бракованная? – и улыбка стирается, превращаясь в горькую усмешку, исказившую губы.

– Зачем ты так.