Пустая карта. Уравнение измены (СИ)

– Тут один программист живет, – сообщил ему один из ребят. – Может что угодно взломать и любую информацию даже с закрытых сайтов выловить.

Супер-кот кивнул, про себя отмечая, что нужно выделить этого шустрого пацана.

– Ты его знаешь? – поинтересовался он мимоходом.

– Ну да.

– Тогда мы с тобой навестим компьютерщика, а вы – он кивнул двум другим, – проследите, куда поедет наш неугомонный друг.

Беседа не заняла много времени. Лешик, компьютерный гений, поведал во всех подробностях о каждой просьбе Андрюхи Баранникова.

А еще через полчаса Супер-кот наблюдал, как Чегевар впадает в дикое бешенство.

– Найти обоих и привезти сюда, – проскрежетал он сквозь зубы, а на скулах забегали желваки. По гневной гримасе, исказившей лицо Арсения Петровича Костик понял, что и Лавра, и Муслима пора записывать в жмурики. Жить им обоим осталось от силы несколько дней.

В стоматологической клинике установили засаду, а также послали наблюдателей к дому Андрюхи Баранникова. Оставалось только перевезти к себе Аньку и Павлика.

Глава 32. Часть 2.

Маша, вцепившись мертвой хваткой в мужа, наощупь передвигалась по темному тоннелю. Ей даже в голову не могло прийти, что до сих пор в городе сохранились ходы и выходы купца Селиванова. Зато Витольд чувствовал себя прекрасно, уверенно прокладывая дорогу. Налобный фонарь создавал впечатление, что это шахтер идет по забою и тащит за собой вагонетку. Маша мысленно усмехнулась такому сравнению и, отвлекшись всего лишь на секунду, споткнулась о выступ камня. Она, качнувшись, влетела в спину Витольда и, чтобы не упасть, обхватила его обеими руками.

– Тише, мое сердечко, – пробормотал Стрельников, обнимая ее. – Мне бы тоже хотелось потискаться, но внизу нас ждет Серега, а впереди еще спуск. – Он нежно поцеловал ее в губы, и Маша снова почувствовала нарастающий жар. – Вечером, Мэри, – серьезно заявил Стрельников. – Я сам жду не дождусь...

Высвободившись из объятий Витольда, Маша огляделась по сторонам. Тоннель с низким покатым сводом, выложенный красным кирпичом, уходил куда-то вдаль. И если бы не фонарь на лбу мужа, то Маша и пальцев на своих руках не разглядела бы.

– Ты точно знаешь, куда идти? – Она с сомнением посмотрела на мужа.

– Да, – усмехнулся Стрельников и снова притянул жену к себе. – Мы тут в детстве, знаешь, сколько времени ошивались. – И, заметив недоверчивый взгляд жены, добавил весело: – Пока кто-то гукал в кроватке, пускал слюни и гремел погремушками, мы с Серым и Пашкой тут все закоулки облазили.

Маша снова попыталась вырваться, не удалось.

– Не брыкайся, мое сердечко, – пробормотал он, целуя ее в темечко. – Нам еще придется спускаться. Твой брат заберет нас из Рахманиновского переулка.

– Это же так далеко! – вскинулась Маша, мысленно пытаясь представить расстояние до выхода.

– Да, – согласился муж, бойскаут и первопроходец. – С другой стороны холма. Сейчас до конца коридора дойдем, а там на лифте спустимся.

– На лифте? – изумилась Маша. – Точно на лифте? Ты не шутишь?

– Сама увидишь, – пробурчал Витольд и потащил ее дальше. – Времени мало, Мэри. Мне нужно успеть на операцию.

– Даже сегодня? После того, что мы пережили? – охнула она.

– Врач в любой ситуации должен оказать помощь. Сосредоточиться на пациенте, отбросить личное в сторону…

– У тебя получается?

– Да, – нехотя буркнул Стрельников.– Когда умер Дунин, а потом ты меня бортовала...

Последняя фраза оказалась явно лишней, и Витольд чуть себе язык не откусил.

Мэри воззрилась на него, и даже в полумраке фонаря он видел ее негодующее лицо и яростный взгляд…

– Я?! Я тебя бортовала?! – вскрикнула она. – Какая жалость! Прости, что с хлебом-солью не встретила, когда ты из Парижа с этой фёклой вернулся!

Она, оттолкнув его, шагнула в сторону. И тут же, зацепившись ногой об камень, упала.

Муж бросился к ней, помог подняться. И, включив фонарь на более яркий свет, осмотрел ушибленную ногу.

– Как же тебя угораздило? – пробормотал он, доставая из болтавшейся на плече сумки аэрозоль с антисептиком.

Маша грозно фыркнула, силясь не разреветься, но ничего не ответила, лишь, стиснув зубы, наблюдала, как светило медицины обрабатывает ей ободранную коленку.

– Идти сможешь? – искренне взволновался Стрельников, закрепив на ране носовой платок. – Тут нести не получится...

– Сама дойду, – отмахнулась Маша, намереваясь ковылять самостоятельно. Но муж подхватил ее под руку.

– Я идиот, извини меня, Мэри, – прошептал он, целуя ее в висок.

– Не стоило тебя прощать, – пробубнила она. – Ничего хорошего из этой затеи не выйдет...

– Ерунда! – отрезал Стрельников. – Мы же решили начать все заново, а теперь ты сдаешь назад.

– Ничего я не сдаю, – закричала Маша, чувствуя, как снова накатывает боль. – Только твои россказни о страданиях в разлуке со мной слушать невыносимо! Твое предательство до сих пор жжет душу!

– Я залечу, Мэри, – рыкнул Витольд, прижимая ее к себе, лихорадочно гладя по голове, по плечам, по спине. – Клянусь тебе!

– Мне страшно окончательно разочароваться в тебе, – сквозь слезы прошептала Маша, уткнувшись мужу в грудь.