Пустая карта. Уравнение измены

– Возраст не главное, – заявил Витольд.– Никто насильно к ней идти не заставляет. А люди большей частью дееспособные, сами распоряжаются своей жизнью и здоровьем.

"Я других осуждаю и считаю дураками, а у самого жена с Илларией подружилась! Интересно, как давно семью врача пользует бабка?»

– Ну что? – усмехнувшись, Стрельников оглядел сына. -Всех жуков подавил?

– Почти, – нехотя пробурчал Ленька. – Несколько маленьких осталось под гландами.

Витольд , припарковавшись, удивленно уставился на сына, а потом бросился к распахнутым дверцам скорой помощи, откуда выкатывали носилки с бледной, но уже озирающейся по сторонам Евой. Он подмигнул дочери, пошел рядом с носилками.

-Я -врач, – безапелляционно заявил попытавшемуся остановить его администратору. – Каэтана, попроси, чтобы пропустили.

Маша перевела взгляд на пожилую полную женщину. Та, улыбаясь, закивала.

– Это профессор из России. Он останется с ребенком. Девочка не понимает по-испански.

Маша помнила, как ее тоже попытались задержать, но Витольд пресек и эту попытку, просто взяв жену за руку.

Потом время словно замерло. Остался лишь круговорот из врачей, пробирок и капельниц. И последовавший вердикт доктора Энрикес задержаться в госпитале до утра. Маша сидела около постели Евы. Дочка вздыхала тяжело, всем своим видом вызывая сострадание.

– Рассказать тебе сказку? – тихо прошептала Маша. – Дюймовочку или Золушку?

– Нет! – просипела Ева. – Хочу про летающих пингвинов.

– Это Леня тебе потом расскажет, – усмехнулась Маша, целуя свою ненаглядную детку.

Глава 15. Часть 3

– Ничего не пойму, – тихо заметила Каэтана, спускаясь вместе с Витольдом в холл больницы. – Классическая фолликулярная ангина. Но слишком быстро болезнь отступила. Обычно проходит несколько дней.

"То ли капельницы помогли, то ли Ленька с Илларией..." – ехидно заметил Витольд про себя, а вслух заявил довольно:

– Это же моя дочь, сеньора Энрикес.

 Каэтана внимательно воззрилась на него черными, как вишня, глазами и, остановившись посреди лестницы, ткнула пухлым пальцем в грудь Стрельникова.

– Вит, я не понимаю. Прекрасная! Великолепная жена! Чудесные дети! Как вы могли? Я всегда думала, что вы холостяк, поэтому творите всякие эскапады. Но теперь… я разочарована вами и влюблена в Марию.

– Простите, Каэтана, – улыбнулся Стрельников, целуя руку сеньоры Энрикес.

– Чтобы искупить свою вину, вы со всей семьей приглашаетесь к нам на обед, – гордо задрав подбородок, велела Каэтана. –Мы с Карлосом настаиваем.

– Не знаю, согласится ли Мэри… – задумчиво брякнул Витольд.

– Так она не простила вас? – оживилась сеньора. – Отлично! Вы не достойны ее. Я сосватаю ее за своего кузена. Он настоящий испанский гранд и умеет ценить истинную красоту.

– Вы очень гостеприимны, моя дорогая, – пробубнил Стрельников и, рассердившись, понесся вниз к сыну, все это время просидевшему около регистратуры.

 Каэтана Энрикес снисходительно посмотрела вслед сбежавшему Витольду и мысленно решила: «Попытайтесь вернуть жену, сеньор. А если потерпите фиаско, Мария станет прекрасной женой нашему Мигелю».

По дороге к Сант Андреу Витольд предложил сыну:

– Можем приехать и сразу пойти на море. Хочешь?

– Конечно! – подпрыгнул на месте Ленька. – Просто поплаваем? А завтра возьмем серф?

– Да, уже поздно на досках гонять. Скоро солнце сядет. А завтра в честь возвращения мамы и Евы из больницы пожарим мясо.

– Точно! – радостно вскрикнул Ленька. – Только Ева не любит шашлыки.

– А ей и нельзя, – отмахнулся Стрельников и добавил с улыбкой: – Зато твоя мама любит.

Они долго плескались в теплом лазоревом море, из воды наблюдая, как солнце, окрасив мир теплым оранжевым светом, медленно катится за горизонт, сначала касаясь воды лишь краешком, а затем полностью скатываясь в морскую гладь.

Наплававшись вдоволь, на террасе накрыли стол и ели принесенную разносчиком пиццу. Одна лепешка, усыпанная морепродуктами, предназначалась Витольду, а вторая – с курицей и хамоном – для Леньки. Но потом все смешалось, и каждый хватал кусок, до которого мог дотянуться, запивая горячее тесто холодным домашним лимонадом, специально оставленным хозяйкой в подарок.

– Давай позвоним маме и Еве, – предложил Витольд, потянувшись за телефоном. И тут же услышал в трубке шепот Мэри.

– Да, Вит.

– Как вы там, мое сердечко? Как Ева?

– Твоя дочь спит, все в порядке. Спасибо тебе, ты спас ее.

– Не я один, – отмахнулся Витольд, усмехаясь. – Ленька вон тоже помогал и Иллария. Потом расскажешь, душа моя, откуда у тебя такие подруги.

Маша фыркнула и сочла за благо перевести разговор.

– Нас завтра выпишут после двенадцати, ты сможешь забрать?

– Конечно, – тут же заверил он. – С утра я участвую в прениях, а потом сразу за вами. До двенадцати успею, не беспокойся.

– Сеньора Энрикес пригласила нас в гости, – радостно известила Мэри. – Я приняла приглашение. Ты не против?

– Отлично! Тебе понравится эта семья, они очень гостеприимные, – тепло отозвался о коллегах Витольд и сразу вспомнил об испанском гранде. – Но мы можем и не пойти, – тут же дал задний ход Стрельников. – Скажем, что Ева не совсем здорова.