Пустая колыбель

Холод по спине. Его дочь сидит на подоконнике. Его мертвая дочь. Занавеска сдвинута, а тюль колышется. Из открытого окна дует легкий прохладный ветер, жара ночью наконец-то спала. Олег видит ее профиль, ее кудрявые волосы распущены, она в шортах и майке, в тех самых, в которых она тогда лежала. Он не видит, изувечено ее лицо или нет, не видит крови. Темно. Олег видит только силуэт. Он не включает свет, чтобы разглядеть лучше. Он пробовал в самый первый раз, когда она пришла. Это было в день похорон. Когда он включил свет, она исчезла. А на следующую ночь Алина сказала, чтобы свет он больше не зажигал, иначе она сбежит. Она не хочет, чтобы он видел ее такой.

– Я не люблю, когда ты пользуешься косметикой. Ты же знаешь, – ответил он.

За неделю Олег привык уже к этим разговорам. Они его не пугали больше. Разве можно бояться своей дочери? Пусть даже и мертвой. Алина ему сказала, что приходит, потому что ей там очень холодно и одиноко. Но она боится света. Теперь. Раньше она боялась темноты.

– У тебя родился брат, – добавил он.

– Я знаю, – ответила она.

Голос ее не был слишком звонким или глухим, но звучал странно. Как будто шелестел.

– Я была жертвой, которую предсказали, – сказала она с усмешкой. – Я должна была умереть, чтобы он остался жив. Зато теперь всем будет лучше. Будет лекарство. Все будут счастливы. Все! Особенно мама.

– Нет, не так. Не так. Я не буду счастлив, – слезы опять наворачивались на глаза.

– Так сделай что-нибудь, – ее голос становился все холоднее и холоднее. – Ты же понимаешь, что все будет напрасно, если они победят.

– Кто они?

– Те, кто сделали это со мной. Те, кто принесли меня в жертву.

– Я убил бы любого, если бы знал, кто в этом виноват.

– Ты и так знаешь, кто виноват. Меня приговорили. Они. Папа, я бы не оставила тебя. Но за меня все решили. Им нужна была жертва.

– Кому им?

– Ты знаешь. Ты все уже знаешь и скоро поймешь, что нужно делать. Я тебе подскажу. Подскажу…

Олег провалился в сон. Он никогда не помнил момента, когда Алина приходила или уходила. Всегда он ложился, пытался уснуть, а потом уже разговаривал с ней. А следующее, что он помнил, как просыпается от сна. Так было и сегодня.

Когда Олег проснулся, уже рассветало. На часах была половина шестого, до будильника оставалось еще больше часа. Алина улетучилась, а он видел сон, в котором торговал косметикой в каком-то ларьке. И подходили женщины, открывали помаду и спрашивали, почему он продает помаду, которой уже кто-то пользовался? Кто-то пользовался… Олег вспомнил, что вчера нашел тюбик с помадой под Алининой кроватью. Вот откуда этот сон. Помада… он начал засыпать. И вдруг на границе сна и яви какой-то образ вонзился в его сознание. Он увидел Алину, красящую губы перед зеркалом, чтобы быть красивой в последний момент своей жизни. Увидел, как она отбрасывает помаду и, открыв окно, бросается вниз. И помада укатывается под кровать… Стоп. Олег вспотел и бросился в ее комнату.

Он подбежал к кровати и вновь задвинул под нее коврик. Тот был с очень высоким ворсом и заслонял всю узкую щель между кроватью и полом. Нет, не может быть! Олег кинулся на кухню и достал из помойного ведра помаду. Она так и осталась лежать сверху. Олег подошел к зеркалу в Алининой комнате и от него бросил помаду в сторону кровати. Нет, коврик закрывал щель наглухо. Помада не могла бы туда проскочить. Нет, нет, о чем он думает? Какая глупость. Значит, когда Алина бросила помаду, коврика на месте не было. Сама? Бросила помаду и задвинула щель ковриком потом? Перед самоубийством. Глупость. Зачем, вообще, его было отодвигать. А если… Нет. Не может быть. В голове звучал голос Алины: «Меня приговорили… Им нужна была жертва… Я тебе подскажу». А если коврик задвинули уже после ее смерти?

Глава 7

Когда Анна подъехала к роддому, у здания толпились журналисты. На часах было около четырех. Ее смена в хосписе закончилась, и пора было навестить Марию, да и новая беременная девушка утром поступила, ей об этом написал Антон. Она представляла, что сейчас творится в роддоме. Если честно, ей совсем не хотелось погружаться в эту суету и тем более не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал, что это она виновата в распространении слухов.

Еще вчера вечером, когда она ложилась спать, на вкладке с волгоградскими новостями в Яндексе появился заголовок о рождении здорового ребенка. Она открыла статью. Там ссылались на группу в соцсетях с местными сплетнями, где несколько свидетелей рассказали про их с Олегом разговор на пляже. В новостях уже написали, что официальные представители пока отказываются давать комментарии. Начиная с утра, дежурившие у роддома журналисты фактически онлайн описывали приезд к зданию московских специалистов и множества врачей.

Анна проскочила мимо центрального входа и хотела зайти со служебного, чтобы не привлекать к себе внимания, но журналисты стояли и там. Делать было нечего, она вернулась. Поравнявшись с центральным входом, Анна чуть ли не бегом рванулась к двери, но, конечно, ее заметили. Дверь была заперта.