Пустая [СИ]

— Ну что же. Ты хотел стать единственным хозяином порталов. Теперь им буду я. А ты… Жаль!

* * *

Демон Никамида в задумчивости стояла на краю кратера. Почти вровень с краями тяжело плескалась лава, то покрываясь черной коркой, то снова плавясь багровым огнем. Демонесса вытянула руку с Звездой, демоны заключенные в металле, хором взвыли, почуяв скорую свободу.

— Пора, братья! — оружие без всплеска кануло в вязкую багровую массу, словно в чистую воду.

Лава взбунтовалась, выплескиваясь за края кратера, но Никамида не отступила, глядя на нее. Один за другим освобождались демоны, по мере того, как плавился во чреве горы металл их тюрем. Когда исчез последний, демонесса распахнул мутные крылья и ветер подхватил ее, унося от взбесившегося вулкана.

Полет оборвался внезапно — тело демонессы изломалось судорогой, сведенные крылья обвисли и она камнем рухнул вниз.

В колючие заросли какого-то кустарника, ломая его. Белое тело билось на земле, в трансформации. Исчезли, растаяв туманом, крылья и хвост, судороги тела выгибали тонкую фигурку нелюди в дикой судороге, пока все не закончилось. Никамида неподвижно замерла — полуобнаженная, лишь в разорванных штанах, без оружия и без сознания. Неизвестно где.

Оливер вошел внутрь лаборатории. Тишина. Прохлада. Порталы — первичные сто четыре. И все теперь его. Только его. А дальше — бесконечность миров, а если использовать хронопорт… он бессмертен… некромант шагнул в круг.

— Твою мать, — и «радостно» споткнулся о неподвижное тело. Нелюдь застонала, пытаясь поднять голову. Трансформация выпила все ее силы.

— Нашлась! Так я приступаю? — жизнерадостно вопросил некромант. Никамида голос узнал, обреченно шевельнул плечом:

— Приступай…

Оливер взял ее за плечи, привлек к себе, делясь своей силой единственным методом, каким владел — целуя. Никамида замерла, закаменела, ожидая удара, и расслабилась, не дождавшись. Открыла сухие губы, отвечая. Оливер и сам не заметил, как передача сил превратилась в обычный поцелуй. Нелюдь подняла руки, обнимая, привлекая к себе ближе, запуская пальцы в волосы и тихо поглаживая. Едва разлечимо застонала в губы мага. Оливер оторвался от ее губ, выпив стон.

— Тебе лучше? — голос прозвучал на удивление заботливо.

Никамида открыла глаза — зрачки пульсировали, то сужаясь, то расширяясь от возбуждения.

— А договор? — прохрипела непонятно кто.

— Выполнен. Разве нет? — усмехнулся последний из семерки.

— Второй договор. Ты же собирался найти способ прикончить меня… — пальцы потянули черные пряди, заставляя мужчину наклонить голову.

— Я нашел три. Этого мало? — шепнул некромант, снова целуя нелюдь.

— Достаточно — улыбка озарила лицо, прежде чем губы Оливера накрыли ее губы.

Глаза закрылись сами собой. Руки ласкали, словно искали что-то на ощупь — то ли боль, то ли наслаждение. Некромант легонько поглаживал плечи Ники, исследуя языком ее рот. Никамида протянула руку, вслепую нашаривая тень, вцепилась в нее, переносясь в знакомый полумрак спальни мага — отдаваться на колючих ветках ей не улыбалось.

Оливер перебрался поцелуями на шею, вдумчиво пробуя губами кожу на тонкость — пить кровь он умел. На ней — белой, в перламутровый отлив — расцветали пурпурные розы поцелуев. Никамида снова застонала — выгнулась, подставляя под губы мага горло и ключицы. Оливер незамедлительно оприходовал все предоставленное, довольно урча. Нелюдь полоснула когтями по шнуровке его рубахи, стянула ее с плеч долой, оставляя полоски царапин — когти не убрались. Оливер прикусил сильнее ее плечо и открытый участок вздымающейся груди. Никамида открыла глаза, встречая светлый фиалковый взгляд, облизала пересохшие от возбуждения губы, и шепнула:

— Довольно дразни… Оливер-р-р… — перекатилось на языке урчание.

— Ну почему же? — промурлыкал тот, потираясь бедром о бедра нелюди. — Результат мне нравится.

Никамида тихо вскрикнула, подаваясь ему навстречу, снова подставляя горло под поцелуи — эта ласка сводила ее с ума своей опасностью. Оливер осторожно ласкал горло кончиками клыков. Тонкая кожа под ними дрожала от хриплого мурлыканья, от бешеного биения жилки. Никамида положила руки на бедра партнера, притягивая сильнее, слегка потираясь о него. Оливер ухитрился раздеть обоих.

Аромат корицы заполнял спальню. Нелюдь раскинувшись на постели, потеряла способность стесняться наготы, почуяв аромат желания исходящий от оборотня. Оливер медленно и упоенно ласкал ее тело — руками, губами, скользящими волосами, своим телом. Нелюдь выгнулась, крича от наслаждения. Кожу снова покрыл рисунок мелкой змеиной чешуи, змеиный же язычок метался, трепетал, ловя жар тела. Оливер пьянил: его запах, его вкус — когда Никамида успевала коснуться его кожи. Оливер низко урчал, как большой кот, целуя, облизывая, покусывая все, до чего мог дотянуться.

— Оливер… Оливер… прошу… ну прошу тебя! Оливер! — Никамида бессвязно повторял имя партнера вперемешку с мольбами, тянулась к его губам за поцелуями, неосознанно раздвигая колени, вскидывая призывно бедра.