Пустая земля

Ламур Луис Пустая земля

Луис Ламур

Пустая земля

Перевод Александра Савинова

В Европе умер папа Григорий Великий. В Ирландии в самом разгаре был Золотой век научного подвижничества, а на континенте короли династии Меровингов правили большей частью того, что сейчас является Францией и Германией.

В юго-восточной Азии маленькое королевство Чампа, которое теперь известно, как Южный Вьетнам, вело борьбу не на жизнь, а на смерть за свою независимость с Китаем и нынешним Северным Вьетнамом.

Наступил VII век, и великая династия Тан только поднималась в Китае, а на другом конце азиатского континента почти неизвестный юноша по имени Магомет сидел, размышляя о сути человеческого бытия, закладывая в Мекке зачатки религиозного учения, которое затем будет довлеть над человечеством на протяжении семисот лет.

Там, где через несколько столетий расположится западная часть штата Юта, голодный койот трусил по бесплодным холмам.

Койот не знал, что такое история, он лишь помнил, где добывал пищу в последний раз; он также не знал, что благодаря ему скоро потянется цепочка событий, которые сделают богатыми нескольких мужчин и женщин и которые послужат причиной внезапной и жестокой смерти от ножа или револьвера, по меньшей мере, сорока человек.

Все это случится в будущем, более чем через одиннадцать столетий, но цепь событий началась с койота.

Склон холмистой пустыни, по которому бежал койот, на первый взгляд не отличался от тысяч таких же склонов, обрывисто спускавшихся к усыпанному камнями, пересохшему руслу реки, где вода появлялась только после нечастых, но проливных дождей, когда старое русло кипело и бурлило шестью-восемью футами прибылой воды, чтобы через час превратиться в безжизненный, пересыхающий ручеек.

Сам склон состоял из песка, камней, низкорослого кустарника, да редко разбросанного можжевельника.

Здесь не было ничего, что задержало бы взгляд человека, не говоря уж о том, чтобы привлечь внимание койота. Лишь можжевельник выделялся темно-зеленым цветом на фоне песочного склона, тут и там испещренного обнаженной горной породой.

На протяжении многих столетий этот склон почти не изменился: здесь скатился валун, там пророс кедр, засох куст, пробегающее животное оставило свой след. Над холмом висели солнце и ветер.

Койот помнил о бурундуке, жившем где-то у вершины холма. Это был очень хитрый бурундук, но койот пробегал мимо и понадеялся, что ему повезет больше, чем в прошлый раз.

Зная все повадки койотов, бурундук уже почуял его приближение, но был не прочь поиздеваться над врагом, поэтому подождал, пока койот прыгнет, а затем махнул хвостом и скрылся в норе.

Подвывая от нетерпения, койот стал раскапывать нору, раскидывая вокруг себя песок и гальку. А потом его когти заскребли по скале, обнажая узкую щель, слишком маленькую для койота, но как раз подходящую для бурундука.

В бешенстве койот попытался грызть скалу, скусив несколько хрупких обломков. После этого он снова оббежал вокруг норы, пытаясь найти другой ход, но безрезультатно.

Наконец, после долгих рысканий и бесполезного рытья, койот сдался, решив, что такой маленький бурундук не стоит таких больших усилий, и зарысил прочь, лишь изредка оглядываясь назад.

Через два месяца пошел дождь. Земля оставалась мягкой там, где ее копал койот и струйка воды со скалы повыше весело устремилась к взрыхленной земле, заполняя ее, затем перетекла через край, образовав один из крохотных ручейков, которые спешат вниз по склону к основному потоку, ревущему в русле. Ручеек нес с собой частицы песка и ила, смешанные с почти незаметными чешуйками, отвалившимися от скалы, скусанной койотом. Потом внезапный поток иссяк, а чешуйки остались лежать, перемешавшись с песком.

В течение многих лет по этому склону барабанил дождь, а ветер срывал с него пылинки. Ягода можжевельника упала в щель скалы и проросла. Поздний осенний дождь заполнил щель, подул северный ветер и заморозил ее, а лед еще шире раздвинул края щели. Корни растущего можжевельника толкали и толкали скалу, пока она не раскололась, кусок ее упал, перевернулся и остался лежать на дне.

Оставшаяся часть тесно прижималось к склону холма. По обнаженной стороне камня, частью скрытой корнями можжевельника, в легко крошащемся кварце струились яркие пересекающиеся прожилки.

Лет через сто еще один койот остановился в тени можжевельника, чьи ветви теперь нависали над скалой, покусал сухие, твердые ягоды и немного отдохнул на толстом ковре из листьев, ягод и кусочков коры под деревом.

Осенью 1824 года какой-то траппер, пересекавший жаркий склон, в направлении поросших лесом гор на другом конце долины, сделал краткий привал в тени можжевельника. Потоки воды со скалы превратили разрытую койотом яму в широкий овраг, глубина которого на вершине составляла несколько футов, и постоянно увеличивалась по мере того, как он врезался в склон. Этот овраг скрывал от враждебных глаз костер, который траппер разжег, чтобы приготовить кофе.