Пустая Земля. Трофей его сердца

На входе в мужской отсек столкнулась с воином. Наверное, Рооман приставил следить. Он всё слышал? Но пришлый только поинтересовался, всё ли в порядке. Жанна смогла лишь кивнуть, но затем попросила, чтобы не сообщал вожаку о произошедшем. Сами разберутся. Ей хотелось поскорее уединиться в каюте и дать волю эмоциям, она сдерживалась из последних сил, чтобы не расплакаться.

«Это всё из-за беременности!» – сетовала мысленно, сжимая крепко зубы. Прибавила ходу, шла, стараясь не смотреть на любопытные морд… ухмыляющиеся лица встречных каргов, которые отрывались от своих занятий, чтобы поглазеть на её провал.

Грусть и злость застили Жанне взор, далеко не все смотрели ей вслед с насмешкой.

В каюте Жанна сразу кинулась в ледяные оковы аэрозольного душа, холод отрезвлял огонь мыслей, но, вспомнив, что находится в положении, повысила температуру. Простояла в кабине долго, вглядываясь в черты собственного отражения. Следила, как блестела влага на бледной коже, тёмных волосах, путами окутавших тело, разглядывала свои голубые глаза, в коих угас прежний огонёк. Всё так усложнилось…

Правая рука соскользнула с зеркальной стенки и накрыла слегка выпирающий живот. Около шестнадцати недель. Подумать только! Вместо мести обзавелась пантерой и ребёнком.

– Так мало времени осталось.

Озябнув, Жанна выключила душ, укуталась большим махровым полотенцем и вышла в каюту. Тут её поджидал сюрприз: сам глава пришлых с удобством развалился на софе и что-то черкал на голографическом мини-экране, при появлении Жанны отложил.

– Что ты здесь делаешь? – устало буркнула, на препирания силы исчерпались. Прошла к скрытым в стене полкам с одеждой и спокойно скинула полотенце на пол. Чего карг там не видел?

Но жаждущий взгляд мужчины обжег замерзшую кожу, обшарил каждый сантиметр, задержался на груди и дольше всего на чуть выпуклом животе, пока тот не скрыла майка. Внизу живота от настойчивого внимания мужчины сжался томительный узел ответного желания, но Жанна постаралась отречься. Лишнее сейчас.

– Так зачем? – напомнила, полностью одевшись и высушив волосы с помощью приспособления, очень напоминающего человеческий фен. Уселась на настенный столик и скрестила вместе ноги, так легче переносилось влечение. – Ну?

Её оставят сегодня, наконец, в покое?!

Рооман сел, свободно развёл колени и опёр подбородок на сцепленные в замок руки. Выражение глаз карга, окрасившихся тёмной зеленью, не предвещало ничего хорошего.

«Неужели станет отчитывать за феерическое знакомство с их женщинами?»

Но Жанна не угадала.

– Передовица Элегии захвачена. Завтра мы штурмуем город. Элегия завтра падёт.

Так просто и уверенно сказал… Однако тревожная новость придавила хрупкий стан офицера неподъёмной могильной плитой. Сердце сжали ледяные когти паники, запуская в кровь отраву страха и беспомощности. Как так?

Жанна застыла каменным изваянием, не шелохнулась, когда Рооман, поднявшись, прошествовал мимо к выходу. Не почувствовала холода соленых слёз, что, разделив лицо на три равные части, упали на дрожащие руки.

Люди говорят, лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Они это серьёзно?

***

Флоротсек пришлых поражал своим разнообразием и богатством, но Жанна бесцельно бродила меж узких рядов контейнеров и террариумов. Её глаза смотрели и не видели одновременно. Все мысли убежали на поверхность, где Рооман с войском ушли штурмовать Элегию.

И вновь её дому грозит разрушение. Снова улицы и укреплённые толстым слоем железа дома окрасятся брызгами крови. Кровью близких и друзей.

А Жанна торчит у врагов!!

После того, как Ром покинул её вчера, Жанна просидела неподвижно и беззвучно плача несколько часов подряд. Хоронила ещё живых… потому что не сомневалась в победе пришлых.

Привела в себя автоматизированная система, чётко следившая за жизненными показателями и эмоциональным уровнем обитательницы апартаментов; не спрашивая разрешения, вколола успокоительное. Враз навалилась усталость с дремотой, и офицер завалилась на стол, на котором сидела. Веки налились свинцом и сами закрылись, но прежде, чем провалиться в мучительный сон, почувствовала, как её кто-то аккуратно поднял и переложил на мягкую софу.

Жанна уже целых полторы недели с момента попадания на корабль пришлых не переживала заново Свой Судный День. Но опять стояла посреди хаоса на улицах разрушенной Элегии в облике маленькой себя с красным, как кровь на белоснежном снегу, шарфике и варежках, с горькими слезами на ледяных щеках. Наблюдала со стороны за смертями родных, за перестрелкой военных из укрытий с каргами.

Всё так же, ничего нового. Та же боль, и вновь кровоточит маленькое, не искушенное вкусом охоты на врага и местью сердце девочки. Малышка всё понимает и плачет, плачет и плачет, но… ничего не может сделать, чтобы прекратить всё это.

НИЧЕГО!

Вдруг картинка сменяется, и Жанна уже смотрит на гибель другого мира – яркого, с разнообразными видами зелени и существ, с продвинутыми технологиями. Смотрит глазами маленького Роомана и ощущает ЕГО боль, как свою собственную.