Пусти к себе свет (ЛП)

– Ларри, пожалуйста.

– Так вы идете завтра на это свое «мероприятие»? – спросил он.

– Естественно, да, – ответил Сэм. – И ты тоже там будешь. Я не желаю слышать ни слова о том, что в толпе у тебя начинаются панические атаки.

– Но, Сэмстер, я же не вру, – сказал Ларри. – Большие толпы – главная причина распространения заболеваний. Люди трогают все подряд, потом притрагиваются друг к другу… И еще дети… Бог знает, где побывали их руки. Страшно даже представить.

– Ты придешь, – строго сказал Сэм.

– Я просто сказал.

– Это важно, Ларри, – сказал Сэм. – Чертов «Уолмарт» может выдавить нас из бизнеса, и как тогда ты будешь платить за свой колледж?

– Да приду я, приду! Господи… Я просто заехал сказать, что Калкинс ворчит на эту тему.

– Ворчит?

– Он считает, что протесты и все такое выставляют город с плохой стороны. Он не хочет «иметь в своем городе такие мероприятия».

– У нас демократия, Ларри.

– Я просто сказал.

– Выражать свое мнение – наше законное право.

– И никто его не оспаривает. По крайней мере, такова официальная политика партии.

– И хватит называть это «мероприятием». Это протестная акция. Используй, хотя бы, правильный термин. Так что они говорят, шеф Калкинс и его приятели?

– Что ты выставляешь город в дурном свете.

Ларри сделал паузу, чтобы поскрести свою бороду.

– Тебе когда-нибудь говорили о том, сколько микробов живет в бороде? – спросил я.

– Это миф, – отпарировал он.

– Как скажешь.

Ларри прищурился на Ишмаэля.

– Что, черт побери, у него за имечко – Иши?

– Ларри! – сердито воскликнул я.

– Я просто шучу. Как твоя мама, приятель? Насколько я ее помню, штучка она была жаркая!

– Ларри!

– Что?

– Для студента ты иногда ведешь себя, как полный кретин, – заметил Сэм.

– Но это правда, – принялся защищаться Ларри. – Видел бы ты ее в шортиках.

– Возможно, сейчас не лучшее время ударяться в воспоминания, – сказал Сэм. – Поскольку она… ну, ты знаешь.

– О, – сказал Ларри. – Я и забыл. Они уже нашли… что-нибудь?

– Пока нет.

– В воскресенье у мамы день рождения, – сменил тему Ларри.

– Я помню, – ответил Сэм.

– И ты приведешь своего любовничка?

– Если захочу – приведу, – твердо ответил Сэм.

– Поли, знаешь, это не нравится.

– Поли может поцеловать меня в задницу.

– Это будет инцест. Мама сказала, о вас ходят слухи…

– Слухи?

– Хен всюду водит за собой этого малыша. Люди, знаешь ли, начинают болтать.

– Иши его племянник.

– Не заводись. Я просто рассказываю. Людям интересно…

– Что именно?

– Что вы с ним собираетесь сделать.

– И что, по-твоему, мы собираемся сделать? Принести его в жертву языческим божествам? Посадить в подвале на цепь? Продать на блошином рынке?

– Ты же знаешь, какими могут быть люди.

– Просто отсоси, Ларри. Окей?

– Спасибо, Сэмми, но я воздержусь.

– Слишком много микробов? – предположил я.

– Если ты не против, я бы предпочел не умирать от СПИДа, – отпарировал он. – Плюс это тоже будет инцест, а я не по этому делу. Ребят, у вас есть что поесть?

– Незараженного СПИДом – нет, – ответил я.

– Ты такой юморной, Генри Гуд, – сказал Ларри. – Тебе надо стать комиком. Будешь нашим южным эквивалентом Джоан Риверз. Только вместо «Монологов вагины» будешь толкать «Монологи пениса».

– Я начну с монолога о твоем пенисе. «Пенис, которого нет».

– А потом прочитай о своем. «Хер с горы».

– Прекратите уже, а? – потребовал Сэм. – Ну ей-богу.

– Мы просто общаемся, – сказал я. – Раз он собрался подвергнуть себя риску заражения нашими многочисленными микробами, нам стоит, по крайней мере, перекинуться с ним парой шуток перед тем, как мы сядем ждать, когда он умрет.

– Ребят, серьезно, – сказал Ларри. – У вас есть какая-нибудь еда? Я весь день ничего не ел.

– Мы тебе не гребаная гостиница, – огрызнулся Сэм.

– Ты сказал плохое слово, – осуждающе проговорил Иши.

– Вот такой я плохой, – согласился Сэм.

– У вас нет каких-нибудь батончиков, пончиков или плюшек? – спросил Ларри.

– Ты же знаешь, шлюшек мы тут не держим, – напомнил я.

– Ты такой остряк, Гуд, я сейчас лопну от смеха.

– Это меньшее, что ты можешь сделать, – сказал я. – Но у нас есть много козьего молока.

– Ты знаешь, какое оно грязное? Вы же не пастеризуете его. И микробы… Господи боже мой, и как вы только можете пить эту дрянь?

– Оно вкусное, – сказал я. – Ты попробуй.

– Из-за тебя меня сейчас вырвет.

– Лучше наружу, чем внутрь, только, пожалуйста, не на ковер.

– Это молоко – настоящая мерзость. Надеюсь, ты не накачиваешь им бедного мальчика. Иначе он умрет от какой-нибудь кишечной инфекции, или от стригущего лишая, или бог знает еще от чего. Господи, речь идет о козе. Ты знаешь, что у семиста сорока миллионов людей на земле есть глисты? Откуда, по-твоему, они их подцепили?

– Он всегда был таким? – спросил я у Сэма.

– Если у вас нет еды, то я пошел к маме, – объявил Ларри.

– Я думал, ты и так живешь со своей мамой, – сказал я. – В духовке осталось немного жареной курицы.

– Хен, ты лучше всех.

– Не за что, попрошайка. Может, ты не откажешься и от нашего пива?

– Спасибо. Думаю, не откажусь. Только я налью себе сам.

Ишмаэль хихикнул, глядя, как Ларри побрел к нам на кухню.

 

Глава 30

Я хочу к маме

– Дядя Хен?

– Да?