Пусти к себе свет (ЛП)

– Мистер Джо, я понимаю, что вы олдермен, и я уважаю вас за службу нашему городу, но мне не кажется, что вы компетентны в данном вопросе. Мы говорим об учении церкви, а не о каких-то там либеральных тезисах, которые вы вычитали в «Нью-Йорк Таймс». Мы говорим о том, что либеральная пропаганда разрушает семьи нашего города и нашей страны, и я, например, этого не потерплю. Я не стану молча смотреть, как этого мальчика развращает заблудший дурак, который считает, что люди должны принимать его и одобрять все его глупости.

– Как по мне, мисс Стелла, семью тут разрушаете вы, – с улыбкой ответил он.

– Я пытаюсь спасти это дитя.

– Спасти от чего? От жизни с людьми, которые любят друг друга и хотят принять его в свою семью?

– Они извращают традиционные семейные ценности, и нам нельзя с этим мириться. – Она разве что не кричала.

– Семьи, мисс Стелла, бывают самые разные.

– Ущербные семьи, – огрызнулась она. – Да-да, именно так! В мире много самых разных ущербных семей – благодаря вот таким вот людям, как вы, которым не хватает смелости постоять за порядок.

– Дамы и господа, пожалуйста, – вмешался отец Гуэрра, поднимая ладони. – Я все-таки полагаю, что мы, будучи братьями и сестрами во Христе, должны обсуждать такие вопросы в частном порядке.

– Прекрасно! – огрызнулась мисс Стелла. – Как скажете. Вы сообщили Генри, что на следующем собрании приходского совета мы собираемся обсудить его участие в хоре? Я лично прослежу, чтобы этот вопрос был рассмотрен в надлежащем порядке, что пора сделать уже очень давно. Генри, собрание состоится в пятницу вечером, и я думаю, тебе стоит там быть.

Сестра Асенсьон бросила на меня несчастный, страдальческий взгляд. Отец Гуэрра не смотрел в мою сторону.

Я молча подобрал с пола гитару, взял Ишмаэля за руку и ушел.

 

Глава 62

Тишина в кафе

– Как ты, малыш?

Ишмаэль не ответил. Как и я, он держал в ладонях шоколадный коктейль. Я пытался успокоиться и собраться с мыслями.

Он не хотел говорить ни о своих чувствах, ни о вчерашней ночи, ни о своей матери, ни о том, где она, что с нею будет, в чем ее обвиняют, где держат и какие у него по этому поводу чувства. И я понятия не имел, что он вынес из разговора на церковных ступеньках.

– Хочешь поговорить об этом? – спросил я.

Он покачал головой – едва уловимо. Я не заметил бы, если б не смотрел на него. По крайней мере, он слушает. По крайней мере, он меня слышит. Когда он будет готов, тогда и заговорит.

– Люблю я эти коктейли, – сказал я, чтобы завязать разговор.

Он, словно отвечая, прихлебнул из стакана.

– Твоя мама больна, – как бы между прочим проговорил я. – Ты ведь знаешь об этом, верно? Ей плохо. Она сейчас не в своем уме. Когда люди связываются с плохими вещами вроде наркотиков, они становятся чуть-чуть сумасшедшими. Твоя мама… то, что она сказала вчера… Иши, это неправда. Она не понимала, что говорит. Я надеюсь, что скоро она попадет к врачу. Быть может, он ее вылечит.

Он ничего не сказал.

– Я знаю, что она тебя любит.

Тишина.

– Ты в порядке? Вкусный коктейль?

Он еле заметно пожал плечом.

 

Глава 63

До чего дошло дело

Во время ужина Шарла залаяла, и я пошел к двери посмотреть, кто приехал.

Калкинс припарковал свой патрульный автомобиль – сбоку на нем было написано: «Шеф полиции Джим Калкинс» – рядом с моим маленьким побитым пикапом, медленно вылез наружу и наградил меня долгим взглядом.

– Ну, Хен… – сказал он.

Видишь, до чего дошло дело, казалось, говорил его взгляд.

– Да, – согласился я.

– У Сары большие проблемы.

– Я знаю, – ответил я.

– Твоя сестра – бегунок.

– Кто?

– Наркокурьер. Перевозила наркотики через границу штата и в Алабаму. Она клянется, что ничего про это не знала, просто ехала с тремя мужчинами, с которыми познакомилась в баре. Так оно или нет, но она и ее приятели устроили в Маскл-Шоалс потасовку. В итоге человек был застрелен. Мы получили запись с камеры наблюдения, на которой есть и она, и подозреваемые, и жертва. Они встретились в магазине. Это случилось две недели назад. Может, потому она и ушла тем вечером и не вернулась.

Я слушал все это в полном молчании.

– Еще мы взяли ее на хранении. Предположительно льда.

– Она умоляла помочь ей деньгами, чтобы купить себе что-нибудь, – сказал я. – Почему она не приняла то, что у нее было с собой?

– Не знаю, – просто ответил он. – Может, она сидит не на льде.

– Я даже не знаю, что это – лед, – признался я.

– Элитная версия метамфетамина. От него дольше эффект. Он чище, как они говорят, не то, что всякая разбодяженная чепуха. И намного дороже.

– О.