Пусти к себе свет (ЛП)

– Мы можем подождать еще одну ночь? – спросил я у Шелли, когда мы ушли со двора.

– Конечно. Но знай, что она страдает.

– Я знаю. Но я не могу… я пока не готов. Может, утром ей станет получше.

– Ладно, – тихо сказала она. – Но, Хен, еще одну ночь, и не больше. Неправильно продлевать ее муки.

 

Глава 71

Голосование

– Четырнадцатого октября будет внеочередное голосование, – объявил за обеденным столом Сэм. – По крайней мере, так сказали вчера на собрании городского совета.

– Насчет алкоголя?

– В самую точку. И добропорядочные жители Винегар-Бенда наконец-то…

– …смогут шататься по улицам пьяными, мочиться по подворотням и бить дома жен? – спросил я.

– Что-то вроде того. И наши продажи могут взлететь до небес.

– Возможно, мы даже сможем открыть филиал «Матерей против вождения в состоянии алкогольного опьянения».

– Зачем ты это делаешь?

– Что именно?

– Высмеиваешь меня.

– Я не высмеиваю тебя.

– Разрешение торговать алкоголем может здорово повлиять на продажи во «Всегда экономь». Они могут вырасти на 20, 30 процентов. Возможно, к зиме я даже смогу нанять тебя на полный рабочий день и купить вам с Иши по медицинской страховке. Это может стать большим шагом вперед для всего города. Возможно, мы даже начнем вовремя платить по счетам.

– Я знаю.

– Тогда почему ты высмеиваешь меня?

– Ты увлекаешься только теми идеями, которые могут принести тебе деньги. Если что-то приносит доход, значит, оно хорошо. На остальное тебе наплевать.

– Это несправедливо!

– Но это правда, разве не так?

– Все люди действуют исключительно в своих интересах.

– Все-все?

– Да. И в том числе ты. Что-то я не замечал, чтобы ты стриг газоны бесплатно.

– Мне не нравится, что ты все сводишь к коммерции. Как будто суть жизни – только покупать, продавать и получать прибыль.

– Хен, но ведь оно так и есть. Мы же не коммунисты. Извини, что рушу твои воздушные замки, но, будучи просто хорошим парнем, разбогатеть невозможно.

– А что, самое главное в жизни – это разбогатеть?

– С деньгами жить проще.

– Иногда мне хотелось бы верить, что в жизни важны не только они.

– Серьезно, тебе надо прекратить ходить в церковь.

– Уверен, что с алкоголем дела у магазина наладятся.

– Благодарю.

– Я только не уверен, что деньги способны решить любую проблему.

– У нас теперь есть ребенок. Ты посмотри, сколько он ест. Уже третью фасолину доедает. Если он будет продолжать в том же духе, то вполне может слопать и целую дюжину. Знаешь, сколько нам понадобится денег, чтобы прокормить этого маленького монстра?

– Я не маленький монстр, дядя Сэм.

– Ковбоец, а кто же ты? Монстр и есть. Я пытаюсь объяснить твоему дяде, как устроена жизнь.

– А как устроена жизнь? – спросил Ишмаэль.

– Много денег: хорошо. Мало денег: плохо. Помни об этом, и тебя ждет успех. О, и еще всегда ходи в чистых трусишках.

– О, – сказал Ишмаэль.

– Много денег значит, что мы сможем купить свой собственный дом и, возможно, еще вертолет.

– Ветролет? – повторил Ишмаэль, и его лицо просветлело.

– И потому жители этого дома проголосуют за разрешение продавать алкоголь.

– В целенаправленности тебе не откажешь, – сказал я. – Иши, тебе задали какие-нибудь уроки?

– Если с дробями, то я тебе помогу, – сказал Сэм. – Хен до сих пор не знает, как решать дроби.

– Мне надо написать слова по чипсописанию.

– Ух, этим вредным словам несдобровать, – сказал Сэм.

– По чистописанию, – сказал я.

– О, – сказал Ишмаэль. – Я никогда не запомнюсь.

– Запомню, – сказал я, поправляя его.

– Запомню что?

– Не запомнюсь, хороший мой, а запомню.

– О. Я никогда не запомнюсь, как говорить все эти слова.

Сэм рассмеялся.

– Я тебе помогу, – сказал он. – А потом, ковбоец, мы посмотрим кино. Что скажешь?

– Можно мы посмотрим «Стар Трек»?

– Сегодня его не показывают, медвежонок.

– Медвежонок? – сказал я.

– Он мой медвежонок. Правда ведь, Иши?

Ишмаэль усмехнулся.

– Я думал, что твоим медвежонком был я, – сказал я.

– Дядя Хен просто ревнует. Жалкий он человечишко.

– Так ты проследишь, чтобы твой медвежонок помылся и почистил зубы?

– Обязательно прослежу.

– А мне точно надо помыться? – спросил Ишмаэль.

– Ты же не хочешь пахнуть, как старый пердун, – сказал Сэм. – Что скажут девочки?

– Но я мылся вчера.

– Ты разбиваешь мне сердце.

– Дядя Сэм!

– Медвежонок, мы в этом доме вонючек не любим. Плюс, твоя свистулька отвалится, если ты не будешь держать ее в чистоте, и всем девочкам станет грустно.

– Тебе обязательно так говорить? – спросил я.

– Я просто с ним разговариваю.

– Мисс Кора сказала, я должен стараться лучш'eе, – сказал Ишмаэль.

– В чем именно? – спросил его Сэм.

– Лучш'eе писать.

– И все?

– Я ненавижу писать.

– Кто такая мисс Кора? – спросил Сэм.

– Он твой ковбоец да еще медвежонок, а ты не знаешь имя его учительницы? – сказал я.

– Я много работаю.

– А я, типа, нет?

– Ну, ты заботишься о нем больше, чем я.

– Если ты зовешь кого-то своим медвежонком, то тебе как минимум следует знать, кто его учит.

– Не слушай его, – сказал Сэм Ишмаэлю. – Он просто злится из-за того, что ты мой медвежонский ковбоец. Тебе нравится твоя учительница?