Пустячок с десятью нулями

— Не знаю, — наконец проговорил он. — Вале бы отдал потихоньку. Подарил бы, наврал, что это я заработал…

— О-хо-хо, — покачал головой Расстегаев и взял со стола деньги. — Ладно, сиди, я сейчас с Владимиром поговорю, а потом вы спускайтесь, — обратился он к нам обоим.

Затем Аркадий Дмитриевич вышел из квартиры. Через пару минут мы услышали его оклик с улицы, я посмотрела на Вениамина и сказала:

— Пойдем. С сестрой тебе так и так нужно поговорить.

Вениамин не стал ничего возражать и покорно пошел за мной. В машине он сел на заднее сиденье рядом с Расстегаевым, Стекольников сидел рядом со мной впереди. Кажется, Аркадию удалось его успокоить, потому что он не делал попыток наброситься на брата своей жены с кулаками или как-то оскорбить его. Он даже поздоровался с ним, правда, довольно хмуро. Я довезла всю компанию до дома Стекольниковых, после чего сказала:

— Ну, я думаю, дальше вы разберетесь сами. Дело это скорее внутрисемейное.

— Одну минутку, — остановил меня Стекольников. — Подождите немного.

Все трое вышли из машины и скрылись в доме. Владимир Алексеевич вскоре вернулся и сел рядом со мной.

— Еще раз подчеркиваю, что благодарен вам за возвращение денег, — церемонно проговорил он. — Хотя мне не очень-то приятно узнать, что это сделал мой… родственник и особенно — из каких соображений он это сделал. Тем не менее вы со своей работой справились, а я слов на ветер не бросаю. Вот.

С этими словами Стекольников протянул мне конверт.

Глава 9

От пережитых волнений я отошла довольно быстро. По сути, дело было закончено. Деньги найдены, и никакого отношения сие происшествие к смерти Герасименко, как оказалось, не имело. Бандиты тоже были пойманы. Но напрочь отрицали свою причастность к смерти Валерия Васильевича. Ко всему прочему, Папазян сообщил, что они задержали еще и Мерзлякова, скрывавшегося у одного из своих приятелей. Но и Данила напрочь отрицал свою вину в гибели Герасименко.

Папазян, разумеется, храбрился, что кто-то из них обязательно в этом сознается. Молоток со своей командой, разумеется, содержался в милиции по делу — тут и нападение на меня в лифте, и наезд машиной и прочее. Мерзлякова же Папазян держал, по сути, незаконно. Но… Кто будет обращать внимание на такие мелочи, особенно если речь идет об уголовнике?

А я сидела на своей кухне, пила кофе и уже довольно спокойно размышляла над своими дальнейшими действиями. Дело Стекольникова было завершено — сам он выразил мне благодарность и полностью расплатился. Но оставался профессиональный азарт сыщицы — найти убийцу. Пусть Папазян допрашивает бандитов, у меня свои задачи.

Если принимать на веру то, что рассказал Мерзляков, то подозреваемых осталось не так уж много. Вернее сказать, их вообще не осталось. Если опять же поверить, что Мерзляков не убивал Герасименко, а лихая компания под предводительством Молотка преследует свои корыстные цели и не имеет к убийству также никакого отношения. Однако добыча, которой не хотят ни с кем делиться, на самом деле оставалась.

И я была согласна с Мерзляковым, или, как его называли в криминальной среде, Музыкантом, что найти клад мог только Герасименко, если не произошло что-то вообще невероятное. И в таком случае мне нужно заново искать причину убийства Валерия Васильевича, то есть опять начинать все сначала. Кроме того, я припомнила эпизод с проколотыми шинами и звонком некоего мужчины с самоуверенным голосом. И не поленилась позвонить Папазяну с просьбой проверить, кто из команды Молотка звонил мне и кто проколол шины. Но через час Папазян перезвонил и сказал, что Молоток напрочь отрицает свое участие в порче моего автомобиля.

Собственно, я интуитивно догадывалась, что так оно и есть. Следовательно, был человек, который поначалу встревожился, предупредил меня, а потом затих. Потому что я, видимо, с его точки зрения, пошла в расследовании в другую сторону. И произошло это когда? После посещения Вероники, между прочим…

«А все-таки странно вела себя Вероника, — подумала я. — А что, если на нее посильнее нажать?»

И постепенно в ходе своих размышлений я пришла к твердому выводу, что именно чета Герасименко выкопала посевы Безбородина, которые тот посадил, подобно Буратино на поле чудес. Вот только дождаться золотых всходов так и не пришлось. А раз так, то главной фигурой в расследовании вновь становится безутешная вдова Вероника.

Рассудив таким образом, я отправилась в третий раз за последние дни, будто следуя канонам русских народных сказок, к дому, где проживала вдова Герасименко. Мне предстояла очередная беседа, которую я желала провести в деловом и конструктивном ключе. В конце-то концов, на завершающем этапе расследования. По-иному быть и не могло. Тут и кости постарались меня успокоить на этот счет:

18+12+34 — Вы будете приятно удивлены тем, как стремительно события приобретут благоприятный для вас оборот.

В квартире Герасименко все оставалось по-прежнему. Смерть мужа не внесла корректив в обстановку, окружавшую Веронику.