Пустяки и последствия (СИ)

...Удивляет, как многие взрослые люди умеют обесценивать подростковые драмы! Мол, ерунда, глупости, не проблемы, а проблемки, бедки, детский сад. У меня в таких случаях всегда возникает вопрос: у них память плохая или они на самом деле недоразвиты в определённом смысле и в отрочестве тоже были эмоционально тупыми, а потому им и вспоминать нечего? Мне повезло, я не такая, как прочие, у меня довольно толстая шкура с детства, кроме того, я всегда ощущала за спиной мощнейший тыл в виде родителей. Маму... И знала, что в случае чего никогда не останусь наедине со своей бедой. Поэтому меня миновали страшные бури того периода, вернее, не коснулись последствия бурь... Ведь как без них - было, конечно. Но в моём случае прошло без жертв и разрушений. А вот подружки, помню, рыдали у меня на плече до истерик, одна из дома убегала, её с милицией искали, другая пыталась таблеток наглотаться... Между прочим, у всех были настоящие, серьёзные причины, а не "дурь какая-то", как нередко оценивают детские трагедии "мудрые" взрослые. И ничего из подростковых бед не проходит бесследно, не оставив шрама! Некоторые после своих драм ломаются навсегда. Нельзя оставлять подростков наедине с их проблемами, даже если они кажутся взрослым глупыми и нестоящими. Это опасно дважды: ребёнок может сорваться и натворить глупостей или вырасти с ужасным шрамом в душе, который однажды вдруг закровит... А ведь неправильно, что у меня нет детей, правда? Я была бы отличной матерью - всё понимающей и не делающей фатальных ошибок...

Почему-то Лиле было зябко и муторно от самой себя. Хотелось-то думать так: "Да рисуй меня сколько угодно, Фишман, мне нечего бояться и нечего скрывать. Во мне нет потаённого грязного дна... в отличие от некоторых, которые, ха-ха, трусят!", а не получается. Значит, она не может, гордо подбоченясь, хотя бы мысленно произнести этот маленький монолог? Вот так поворот! Вот это открытие! Неприятно.

Весь девятый класс Лиля прометалась в мыслях и переживаниях. Тем временем, Рита нарисовала половину их ребят, часть которых явно остались огорчёнными, как ни пытались скрыть своё разочарование за маской цинизма. Не у всех хватило самоиронии и взрослости не расстроиться. Но почти никто в этом не признавался. Наблюдательная Лиля, озабоченная своими размышлениями, видела потаённую реакцию одноклассников, как будто рентгеновским взглядом.

К концу учебного года уже никто не решался просить художницу о портрете, а тем более - о шарже. Рита практиковалась на учителях, и у неё получалось очень смешно. К ребятам не лезла, не приставала ни к кому со своим планшетом.

В начале последнего школьного года Лиля придумала вот что: своё тайное и стыдное поражение, о котором никто не знал, кроме неё самой, превратить в явную и для всех очевидную победу. Не может случиться ничего страшного и позорного, ну, с какой стати? Это лишь демоны глупых детских страхов делают "бууу!" из темноты "подкровати", догоняют сзади, когда идёшь домой, а пока возишься потными руками с заедающим замком, кажется, тебя сейчас как схватят сзади за плечи! Глупости всё, малышовые страшилки. Неужели Ритка может изобразить её, Лилю, с рогами и хвостом, как у чёрта? Типа Лиля - ведьма в душе? Ну и отлично, весело будет и даже интригующе с какой-то стороны. Так ведь вряд ли. Что дьявольского можно увидеть в хорошенькой блондинке, почти круглой отличнице, улыбчивой и звонкой Лилии? Зато есть реальный шанс вызвать в ребятах огромное уважение к себе смелостью и уверенностью. Уважение, которое вывело бы её, Риту, из просто особенных в очень особенные, в лидеры. Кроме того, сильно хотелось победить саму себя, свои страхи. Ещё неизвестно, чего хотелось больше.

- Сделай на меня шарж, Ритка! - решилась однажды Лиля под одобрительный гул одноклассников. Юная художница вскинула на Лилю округлившиеся глаза.

- Ты серьёзно? Именно шарж, не портрет?

- Да! Даже карикатуру! - Лиля сама себе похлопала в ладоши. - Хочу карикатуру!

- Лиль, а не боишься? Я ж злая, ты знаешь, - добродушно улыбаясь, произнесла Рита. - Что вижу, то пою. Может, не надо? А то есть уже обиженные.

Наступил момент для заранее подготовленной речи. Спокойно, медленно, как бы подбирая слова - на самом деле выученные наизусть накануне, она произнесла:

- Понимаешь... я уверенный в себе человек. Во всех смыслах. Мне как-то в голову не приходит бояться. Чего? Картинок? Шаржей? Ну, сама подумай! - отработанный короткий смешок именно в этой части текста. - Кстати, мне интересно, что смешного во мне можно увидеть со стороны. Может, это был бы хороший пинок, а? Или... повод для дополнительной работы над своим совершенством, - и снова заливистый смех с расслабленно запрокинутой головой. Тоже отрепетировано и даже перед зеркалом.

- Тебе на самом деле интересно? - с жаром спросила Фишман. - И ты, в случае чего, не обидишься?