Пустяки и последствия

Лиля ужаснулась самой себе: как она смеет так думать! Чудовищно же. Женщина потеряла маленького сына и любимого мужа, как можно!

«А можно! – дурниной орала внутри неё взбесившаяся «раковая клетка». – У таких никогда ничего не бывает, как у нормальных людей, у них даже горе на пользу, всё в дело, копеечка к копеечке! Эта её «борьба за справедливость» вернёт ей, что ли, родных? Нет, конечно! А вот популярности, известности прибавит. «Бесчеловечная власть», «преступная ФСБ», «безнаказанность опричников»… тут и либеральная общественность подтянулась – вот и посыпались интервью зарубежным изданиям, вот и выставки привалили в европейских столицах!» – «Да и до этого её знали, и до этого всё было!» – не сдавались, правда, постепенно затихая, здравый смысл и чувство справедливости. «Не сравнить! – орало то, что пухло гнойником в душе. – Не того полёта художница, ничего такого, небось не Рафаэль, таких нынче за рубль пучок! А тут трагедь своевременная, плюс борьба с режимом вырисовывается! Везуха же, пруха!»

Лиля больше не сопротивлялась «раковой клетке», борьба была явно неравна: битва честной объективности с взорвавшейся отравленной «клеткой» оказалась обреченной.

Чуть ни в каждом интервью Фишман поминала свою трагедию.

«Всё творчество я посвящаю моим дорогим мальчикам, которых никогда не забуду и с которыми никогда не расстанусь! Что бы ни писала, я думаю о них, говорю с ними, советуюсь. Сынок уже пошёл бы в школу, вот с таким с ним я мысленно и разговариваю…»

Шизофреничка! А к врачу обращаться не пробовала?

Так всё и случилось. Сначала Лиля смирилась с тем, что не просто не сочувствует бывшей однокласснице, но даже злорадствует. Недолгая борьба со столь постыдным чувством закончилась поражением. Не получалось сопереживать, даже представляя на месте погибших своих мужа и дочь. Нет, если б, не дай бог, с ними, с любимыми, случилось что-то подобное, Лиля бы сошла с ума или просто сразу умерла. Ведь это невозможно выдержать! Но Фишман…

Она же у нас гениальная умница! Аж с младых ногтей. Всех и всё насквозь видит, мудрость жизни познала с малолетства, значит, должна переживать любые невзгоды, глядя на них, как говорили в прежние времена, философически. Собственно, что она и делает, изо всех сил конвертируя своё горе в продаваемые картинки, в статьи и интервью, за которые известным кралям платят нехилые денежки. Плюс борьба – о, да, эта святая борьба с «кровавым режимом», пожравшим её любимых людей! Модно и конъюнктурно. В яблочко!

Как выгодно, должно быть, рисовать маленьких мальчиков, «в каждом из которых видишь сына». Прекрасная придумка, Фишман! Ты – бизнес-гений.

Лиля отпустила свои эмоции на свободу, почувствовав восторг ненависти, круто замешанной на застарелой обиде. Однако, из Ритки получилась весьма ловкая и хитрая мадам, умеющая горе обратить себе на пользу! Любая статья о ней, любое интервью начинается с захода «Трагическая судьба всемирно известной художницы…», а это, понятное дело, ещё больше привлекает публику и успешно работает на тот самый пиар, который нынче решает всё.

Разглядывая фотографии Ритки и её картин, читая статьи и интервью, Лиля всё глубже погружалась в личный ад, больше не сопротивляясь. Всколыхнулось всё то, что, казалось, уже заснуло вечным сном под тяжестью лет, событий, прожитого. Ан нет! Оказывается, стоило немножко колупнуть, взболтать, и ожила та самая клеточка. И ведь Лиля понимает – понимает же! – что испытывает чувства гадкие, неправедные, дурные, но ничего поделать с собой не получается. Нет, не «не получается», а не хочется! Не хочется себя сдерживать, хочется без рефлексии переживать драйв злости.

Лиля сидела перед компьютером, третий час читая про Фишман, не могла оторваться и чувствовала, как растёт в ней та самая клеточка, наливаясь былой болью, желанием возмездия и, хоть убейте, завистью. Потому что Ритка, несмотря на все горести, всё время присутствует на сцене. Она стоит в свете прожектораов, и ей аплодирует зал. К её ногам летят букеты, она в центре внимания и восхищения, а Лиля со своим банком и кредитами… Кому она интересна?

Эта сука Фишман много лет назад нарисовала их общее будущее. Да, обе на сцене. Обе не на обочине жизни. Но одна солирует, у её ног восторженная публика, а другая в кредитном отделе просиживает качественные юбки.

«Ненавижу».

Страничка Фишман в Фейсбуке убила наповал: десятки тысяч подписчиков, среди них много известных и уважаемых людей. Куча восторженных поклонников (вот правильно их называют хомяками, им подходит!), восхищающихся её творчеством, постами и гражданской позицией. И картины, картины, картины… В продаже, между прочим, и не за сто рублей.

Орды поддерживающих Риткину борьбу с властной машиной, не желающей давать ход объективному расследованию гибели её семьи! Ну, якобы… Что там на самом деле – кто знает? Может, и правда это муженёк её нарушил ПДД или вообще был пьяный, как кое-где пишут. Но фишмановские подписанты – сплочённая команда русофобов и противников власти, у них всегда виновата «кровавая гэбня». Креаклы. Либералы. Враги же!