Пустяки и последствия

Дома, первым делом приняв лекарства, засела за компьютер и начала писать. Мне нужно было успеть до срока не только зафиксировать всё услышанное, но и сделать из этого роман или очерк нравов, раз уж я никакой не писатель, как говорят знатоки. Сколько у меня осталось времени? Я – бегун на короткие дистанции, а тут нужно столько всего оформить в художественное чтиво! Поэтому стоит поторопиться. Чтобы хватило дыхания. В прямом смысле этого слова.

И я это сделала…

…Дописав дополнительную главку про человека и про события, о которых Вадим не сказал ни слова. Потому что сам ничего не знал. Про недоработку его команды, про одного из «глистов», которого они не сумели найти и покарать. Почему-то. Или не шибко старательно искали. Или… ах, как же мне в голову-то не пришло! Узнали про рак и плюнули, ибо какой смысл добивать подыхающего «глиста», жалко корчащегося от боли и безнадёжности.

РОЖДЁННАЯ ПОЛЗАТЬ

Я – Просто Глист. И не нужно моего настоящего имени. Рукопись, которую я пошлю в издательства, будет без подписи. Какая разница? Те, кого всерьёз интересовало (если интересовало), кто скрывается под этими никами, всё знают. А со мной счёты свела сама жизнь. И об этом, возможно, им тоже известно. Хотя я далеко не самый зловредный для них «глист» по сравнению с прочими. Поэтому какая кому разница, Таня ли я Иванова или Клава Сидорова?

Кстати, сама себя хвалю за адекватную самооценку и самоиронию. Кликуха Рождённая Ползать – дань моей бездарности. Даже бегать на длинные дистанции не натренировалась, не смогла, не осилила. Исключительно ползаю. Да и Просто Глист… Просто! Простой, самый обычный и тривиальный.

После того, как редакторша в последний наш разговор чётко обозначила моё место в литературе и, пожалуй, в этом мире, со мной случилась странная штука. Когда отбушевал пожар гнева и злости, мне всё стало абсолютно безразлично. Будто выжгли душу. Может, такая разновидность депрессии – не знаю. Но я перестала вообще чего-либо хотеть. Похудеть не могу – да и хрен с ним! Больше не бегала и не пыталась. Стать известной журналисткой или писательницей – не могу, нет дара, да и гори оно! Я уволилась с работы, между прочим. Мне было, на что жить, спасибо покойным родителям.

Став свободной от каких бы то ни было обязательств и режима, я вела полурастительный образ жизни: долго спала, лениво вставала к полудню, варганила себе роскошный завтрак, он же обед. Сидела за столом, медленно жуя и попивая одну чашку кофе за другой, потягивая сигаретку за сигареткой, читала новости в интернете, бродила по социальным сетям, иногда скачивала какой-нибудь детектив и убивала таким образом время. Вечером устраивала просмотр фильмов, в том числе самых идиотских и сериальных. Иногда выползала в магазины за продуктами и, как говорится, устраивала шопинг. Просто так, чтобы куда-то выйти и пошевелить ногами, ведь наряды, обувь, косметика интересуют меня чуть больше, чем профессиональный спорт. То есть, почти никак. А зачем?

Женщина во мне скончалась давно. За ненадобностью. Рожей и фигурой не вышла, но в то же время уровень моих требований к противоположному полу до смешного высок.

Если я и задумывалась когда-то о любви, о возможной семье, то в мечтах представлялся мужчина, достойный всяческого уважения, умный, как учёный, непременно успешный и – да, красивый. Планка, поставленная ещё в юности, была олимпийской высоты, и я не шла на понижение, даже когда понимала, что время безвозвратно уходит, что главный женский козырь – молодость, скоро будет бит, и мои шансы в стране безумной женской конкуренции сведутся к нулю. Их изначально-то было совсем мало, шансов этих.