Пусто: пусто

— Кончай истерить! — по-настоящему начал выходить из себя Безбородов. — Я же не делаю тебе больно? Не делаю вот так, например, — с этими словами он схватил г-жу Можаеву за кисть правой руки и как-то очень ловко вывернул ее.

У Люси в глазах потемнело от боли, она даже привстала на цыпочки. Она попыталась вырваться, но как только пошевелилась, острая боль снова побежала от руки к самому предплечью.

— Дурак! Отпусти! — заорала г-жа Можаева, но тут же замолчала, потому что с каждым ее словом боль становилась все сильнее. И лишь когда она заткнулась, Митька какой-то малозаметной манипуляцией закончил пытку. Он продолжал держать Люсину ладонь в своей, но теперь это было всего лишь рукопожатие, а не болевой приемчик.

— Ну? — выкатив глаза, спрашивал Безбородов. — Теперь понимаешь?

— Что я должна понять?

— Иди за мной. Ничего плохого я тебе не сделаю. Если бы хотел — уже давно бы сделал. Хоть здесь и сейчас, — и он отпустил руку г-жи Можаевой.

Держа солидную дистанцию, Люся поплелась вслед за Митей. Она шла и смотрела в сутулую безбородовскую спину. И с каждым шагом ее бредовая версия казалась ей все более правдоподобной, и она раздумывала над тем, удастся ли ей сбежать от Мити, если она попытается. Честно говоря, шансов она видела для себя немного. Говоря по правде, она не была завсегдатаем фитнес-центров и в последний раз бегала лет шесть назад во время урока физкультуры на втором курсе. И тогда получалось плохо. К тому же Митя действительно вел ее в сторону многолюдной Новослободской улицы. Там у нее будет гораздо больше шансов спастись. Да и ключи от Люсиного автомобиля были у Безбородова. И это тоже не подталкивало г-жу Можаеву к бегству.

Они прошли «Менделеевскую», потом «Новослободскую».

Безбородов время от времени возмущенно оглядывался и страшно шептал:

— Ну как ты могла подумать! Да ты хоть у матери спроси — я дома в час ночи был! А на Ленку в третьем часу напали. Что я, по-твоему, раздвоился что ли? Подумаешь, виски! Тоже мне доказательство. Как будто его не в каждом магазине купить можно. Ну, Можаева, нет слов…

Люся хотела было поначалу извиниться перед Безбородовым за свои опрометчивые слова, но, вспомнив, как он заломил ей руку, передумала. И молча продолжала следовать за Митей.

У Люси начали мерзнуть ноги. Митька свернул в подземный переход. Народу здесь было уже пруд пруди. И Люся почти успокоилась. Когда они вышли на другой стороне улицы, Люся очутилась у того самого «Кафе-Макса», в котором вчера тайком пробежала пару Ленкиных писем.

— Заходи, — Безбородов открыл дверь в интернет-кафе.

Люся, обрадованная тем, что ее завели не в какой-нибудь мрачный двор, а в людное и к тому же теплое кафе, нырнула внутрь.

Митя усадил ее перед компьютером, сбегал за талончиком. Вернулся, загрузил интернет, зашел в почтовый ящик Зайцевой и бросил Люсе:

— Если уж ты действительно подозреваешь меня, придется читать все письма. Чем угодно клянусь, я не удалил ни одного.

— Да я, в общем-то, верю тебе.

— Об этом позже, — нервно прервал ее Митя. — Хотела читать — приступай.

Рожа у Безбородова была такая, что у Люси не возникло особого желания с ним препираться.

Г-жа Можаева поглядела на экран. Во «входящих» было 353 письма. Что ж, сейчас она выяснит, врет Безбородов или нет. Еще вчера их было, кажется, 347. Г-жа Можаева зашла в папку и убедилась, что со вчерашнего дня в ней прибавилось ровно 6 писем. Все они были от спамеров и рекламировали все те же конские пенисы, коровьи груди и прочую фигню.

Люся хотела было тут же признаться Мите, что, похоже, ни одно письмо и вправду не пострадало, но тут же поймала себя за язык. Ну как она может признаться в том, что сама нарушила слово?

— Мить, — начала она мягко, — ну извини, я погорячилась. Я ведь на самом деле так не думаю, что это ты Ленку убил. Я верю, что ты ни одного письма не уничтожил. Не кипятись. Езжай лучше на работу, там Надежда Петровна, наверное, уже с ума сходит. Только не говори ей, что меня видел, ладно?

— Никуда я не поеду! — оставался непреклонным Митька. — Я буду сидеть здесь, пока ты не прочитаешь все, что сочтешь нужным. А когда ты закончишь, я сотру все письма, чтобы больше НИКТО не лез в Леночкину жизнь.

— Мить, ну кончай дурить! — заныла Люся. — Я ведь уже извинилась. Считай, что я неудачно пошутила.

— То есть я уже могу все стирать? — спросил Безбородов, хватаясь за мышку.

Такого г-жа Можаева допустить не могла. Чтобы в безвестность сгинуло все, написанное по поводу и без повода?! Все, написанное с расчетом, что это будет кому-то пересказано или зачитано? А также посланное в надежде, что это больше никто не увидит? Нет! Это… Это… Люся не могла подобрать слова. «Это просто разбазаривание эмоциональных ресурсов!» — чуть было не вскрикнула она. Но, конечно, не вскрикнула, а молча выхватила мышку из рук Безбородова и яростно принялась читать.

Рекламу она, естественно, как и в прошлый раз, даже не стала открывать. Первые два письма, из тех, что она читала вчера, она пролистала. Третьим шло Митькино. Люся хотела было его пропустить, но Безбородов решительно ткнул в него мышкой: