Пустой

Такие как он знают себе цену, и абсолютно все, делают с чувством собственного достоинства. В лидеры никогда не лезут, но и ниже плинтуса не падают.

И так галдящая в полголоса немногочисленная толпа стихла сразу при его приближении. Тот молча и спокойно поднялся на эстакаду, медленно прошёлся рядом со мной, не поворачивая головы и смотря сквозь меня, буд-то меня тут и не было. Подошел к моей полуторалитровой баклажке с живчиком, который мне поставляли благодарные поварихи. Живчик хороший, не моча от охранника. Поднял баклажку с пола, без спроса, спокойно открутил пробку. Сделал хороший глоток, закрутил баклажку так же медленно, как в кошмарном сне поставил ее на пол и подошел к висящему без дела бревну, обмотанного одеялом. После чего стремительно «взорвавшись» нанес серию ударов по нему руками и ногами. Такой скорости и силы я никогда не видел ранее.

Я никогда не видел, что бы Кот тренировался в Стабе. Значит все эти познания остались у него от прошлой жизни. Кто-то говорил, что он служил в армии, и не в простых войсках.

Разинув рот, я, как и все наблюдал за серией ударов от которого бревно казалось вот-вот рассыплется в щепу. Мысленно себя похвалил за то, что не издал звука после покушения на мой живчик, который здесь являлся вещью неприкосновенной и сакральной. Никто без спроса не имел права даже дотронутся до него, и совершенно не важно, кому он принадлежал, а спросить сделать глоток считалось чем-то зазорным и не достойным.

Кот, просто уничтожил бы меня и мой начинавший крепнуть авторитет.

Примерно через минуту он перестал нас впечатлять своими силовыми и акробатическими этюдами и ничуть не запыхавшись, абсолютно без отдышки, вот ведь класс! Перестал колошматить полено и так же спокойно подошел к баклажке с живчиком. На этот раз он смотрел мне прямо в глаза. Смотрел с вызовом. Так же медленно, как и прежде открутил пробку. Сделал глубокий глоток, затем шумно булькая прополоскал горло все это время не отводил своего взгляда от меня. Ну что мол? Вопросы будут?

Вопросов не было. Тонкой струйкой, сложив губы трубочкой струйкой выплюнул живчик к моим ногам одновременно закручивая пробку. Аккуратно поставил баклажку на пол и так же молча ушел, как и пришел.

Народ возбужденно в пол голоса загалдел, на меня старались не смотреть

Я все так же сидел на коврике не шелохнувшись. Меня размазали с гавном.

Я все понял. Все усвоил. Карел мне прислал послание, что бы не зарывался сильно и не воображал о себе невесть что… Легкий щелчок по носу и затрещина по самолюбию. Вполне логично с его стороны. Урок усвоен, будем двигаться дальше.

****

Я еду вместе со всеми на честный разбой! Афигеть! С одной стороны радость превеликая, что меня повысили из посудомоек, с другой стороны…оно мне надо?!

Народу в Стабе не хватает, знахаря нет, будь они прокляты, зараженные сожравшие его! Теперь я носильщик, как и большинство обитателей казармы.

При погрузке в кузов грузовика, как и положено испытывал легкий мандраж и возбуждение, которое выражалось, как и у всех в бесконечной и глупой говорливости ни о чем. Зря, ой зря мужчины ругают женщин за их пустые разговоры!

За дорогой я не следил, точнее не получалось следить, наблюдать и запоминать. Хотя я старался как мог. Место досталось на длинной деревянной скамье, почти у кабины, вид оттуда — не очень.

Последний раз я так путешествовал, даже не в студенчестве, а в школе, в последних классах. Все старшеклассники отправлялись сразу же после первого сентября на помощь подшефному хозяйству, собирать урожай спелых томатов. А подшефное хозяйство, то есть близлежайшие аграрии, взамен, не давали нашей средней школе подохнуть голодной смертью зимой. Видимо плохо обстояло дела с алгеброй и бухгалтерией у колхозников, так как по моим подсчетам, вреда от юных любителей флоры и фауны с удовольствием прогуливающих школьные занятия, было гораздо больше, чем пользы. Воздвигались на полях целые фортификационные сооружения из деревянных ящиков и происходили побоища. Где вместо ядер и камней использовались спелые помидоры. Грамотно и умело произведенный бросок тухлого помидора прямо в лоб супостату сопровождался бурей эмоций и восторга у зрителей. Но только в данном случае дело заканчивалось не пойманным лбом томатом, а пулей конкурента из соседнего стаба, или растворением в желудочном соке зараженного. Все, детские шалости кончились, впрочем, они давно кончились.