Пустой

Сделав такое безапелляционное заявление, он, глядя по верх моей головы, развернулся на пятках и молча зашагал из подъезда жилого дома, где у нас проходило короткое совещание, по улице. Шел в полный рост, не пригибаясь и не срываясь с места на место короткими перебежками как обычно.

Ушли все зараженные отсюда! Жрать им не чего!

Со Шкафом теперь никто не спорил. Он главный специалист по зараженным. Он даже Элитника видел…

Дебил!

Я помогал Ласте тащить тачку с баллонами, взявшись за вторую ручку. Нас эти двое не ждали и почти не оборачивались.

Самое лучшее в моем положении это вызвать в человеке чувство вины. Как же умело его применяют женщины по отношению к мужчинам…

Стоит ей только обиженно отвернуться и молчать как партизану перед расстрелом.

— Что случилось?

— Ничего… — и капризно дернуть плечиком отвернувшись. И сразу же мужчина превращается в посмешище, становится жалок в своих попытках узнать, в чем его вина, и где он так успел накосячить. Готов терпеливо переносить все унижения и позволять вытирать об себя ноги более слабому созданию.

А нигде его вины нет! Это просто манипуляция. У всех женщин она видимо врожденная и передается с молоком матери. На мужчинах все это отрабатывается просто филигранно. Как слабое, может победить сильное? Доказав ему, его же ничтожность, привить ему комплекс неполноценности и вины.

Все мои болячки из-за тебя, все неприятности по работе или учебе тоже. И спасти он неминуемой и мучительной смерти, несчастную, может только поход в ЗАГС или деньги. А лучше и то, и другое сразу. И слабое, ничтожное создание, крутит вертит сильным и, казалось бы, волевым мужиком, как только хочет.

Я, конечно, не красна-девица, но в теории, может сработать.

Скорость нашего передвижения значительно выросла. Заходить с коротким обыском в торговые центры мы перестали, да и дорога, как и справедливо предполагал Шкаф, была короче. Но не безопасней.

Далеко не безопасней.

Устроились на короткий привал в каком-то полуразрушенном здании на первом этаже. Наш новый предводитель всем своим видом старался показать, что остановились мы только из-за меня и Ласты.

Пожалел нас, ездовых…

Ну и на том спасибо.

Шкаф не знал место положение школы милиции досконально, а скорее шел интуитивно. Ориентируясь по своему внутреннему компасу.

У меня то он спрашивать дорогу точно не будет.

Забрел, обходя несколько двухэтажных домов, на длинную грунтовую дорогу, между двух рядов металлических гаражей. Я, мысленно про себя, похихикал. Нервишки то все-таки сдают…

Тащится вдоль домов стало страшно. А ну как сверху из окна на голову кто-то спрыгнет?

Услышали звук разбиваемого стекла в одном из домов и мгновенно перегруппировались. Ласта с тачкой пошел вслед за мной, а двое обиженки стали нас прикрывать с тыла, всеми силами изображая из себя киношный спец наз, постоянно припадая на одно колено и резко прибегая с место на место.

Не то, что бы я четко увидел тварь, скорее ее почувствовал. Что-то привлекло мое внимание между двух гаражей. То ли движение раскаленного воздуха, то ли… не знаю что.

Схватясь за цевье автомата одной рукой, взвел его и тревожным голосом, полушепотом скомандовал: «Ласта, быстро вперёд!».

Тот, как всегда послушный, покатил тележку с баллонами толкая ее впереди себя. Я, нервно держа в руках автомат, который мне выдал Карел, как и всем для проведения миссии по похищению гранатомета, отстал от него на несколько шагов, и пятясь спиной вперед семенил за ним. Одновременно я старался наблюдать за Шкафом и Ботаном и постоянно оборачивался на Ласту.

Короткий вскрик Ласты, полный боли и испуга, стал нам сигналом открыть огонь по твари, которая бросилась на него из-за проема между двумя гаражами и вцепилась в него зубами и еще не потерявший человеческий вид руками. Она просто рвала его на части, вгрызаясь ему в шею и повалив на бок.

Три автоматных очереди располосовали тварь, пули попадали и в нее, и в Ласту. Стрелками мы были не очень. Ударив по стволу автомата Ботана сверху вниз, я заорал: «Тихо!». Оглушительный стрекот трех автоматов прекратился. Нога Ласты дернулась последний раз в конвульсиях и скомандовал:

— Вперед. За мной, — коротко отдал приказ я.

Куда мы ломанулись, я, конечно, не знал. Лишь бы подальше отсюда, где только что демаскировали себя звуком автоматных выстрелов. Бежали сломя голову, перепрыгивая через какие-то заборы и ломая ветки кустов. Буквально залетели на верхний этаж недостроенного здания, тяжело дыша остановились. Двое обиженок ловили воздух ртом рядом.

Дал команду:

— Все. Остаемся здесь на ночь. Как рассветет, заберем тачку, и за оружием. Я дежурю первым.

Сказал все это в пустоту окна с выбитой рамой. Двое, меня отлично расслышали. Вопросов мне не задавали. Я, не глядя на них, прошел к лестничному маршу, единственному ведущему к нам и уселся на пол скрестив ноги по-турецки, спиной к товарищам.

Прости меня Ласта. Ты был слишком… странен, для этого мира. Да и для другого тоже.