Пустой мир. Кровь и честь

– Что вы этим хотите сказать? – Вассарий не ожидал подобного ответа, но он ему явно не понравился. Может быть, еще несколько сказанных фраз, и их и так натянутый диалог перешел бы к уже конкретным угрозам, если бы в этот момент не раздались слова церемониймейстера о первом танце. Рядом с Эдвардом снова возникла улыбающаяся Изабелла и, извинившись перед Вассарием, за то, что прерывает их общение, потащила новоиспеченного герцога к танцевальной площадке, освобожденной гостями для собиравшихся пар, аргументируя это тем, что он обещал ей весь вечер.

– Ты можешь хотя бы на несколько минут забыть о политике? – обиженно спросила его невеста, когда они закружились в танце. Легкая музыка оркестра настраивала мысли на соответствующий лад, и тристанскому барону действительно хотелось думать только о человеке, с которым сейчас танцевал.

– Я могу, но политика не может, – улыбнулся он, – ты же видишь, что я вроде как главное лицо сейчас, не считая короля, а это накладывает очень много обязанностей, с какими и приходиться считаться.

– А со мной надо считаться? – уже более серьезным тоном спросила она, улыбнувшись Рокфору, который стоял среди остальных и о чем-то разговаривал с тграфом Фларским, – ы исчезаешь на целый месяцы, оставляя меня только ждать и надеяться, а когда возвращаешься, то я все равно почти не вижу тебя… неужели так и будет? – она сказала уже совсем грустным тоном, понимая, что Эдвард не специально поступает так, но все же не желая мириться с тем, что ее будущий муж вынужден посвящать работе практически все свое время.

– Нет, – пообещал ей Эдвард, – в моей жизни нет ничего важнее тебя, все, что я делаю или буду делать, только ради тебя, ни для кого больше. Как только поженимся, ты отправишься со мной, и дальше будем только рядом. Я обещаю тебе… – он улыбнулся, – хочешь, я поклянусь тебе в этом? Клятва дворянина нерушима… – и показал свою ладонь, где пунцовой линией отмечался не до конца заживший недавний разрез. Даже при ускоренно метаболизме требовалось время для затягивания разрезов, нанесенных мономолекулярным лезвием, но она только закрыла его своей рукой.

– Я верю тебе, – положив голову ему на плечо и продолжая танцевать, сказала Изабелла, – и понимаю, что тебе тоже нелегко, и просто хочу быть рядом с тобой, не смотря ни на что, в горе и в радости, в богатстве и нищете. Ты же понимаешь это?

Эдвард остановился, больше не обращая внимания на музыку и другие пары танцующих. В этот момент ничего другого для него просто не существовало, только они двое и первозданная вселенная, в которой каждое слово оставалось навеки, и только те чувства, что испытывал к ней, ставшие сейчас более реальными, чем все остальное, закрывая другие проблемы и мысли. Барон смотрел на нее и чувствовал, что и его невеста испытывает те же самое эмоции. Наверное, именно это и называется любовь, те краткие моменты, когда два человека понимают друг друга без слов, а их души словно сливаются вместе, не оставляя места ни для чего другого.

– Я никогда не оставлю тебя. Никогда. Ни в этом мире, ни в другом, – он взял ее раз руки и прижал к себе, – чтобы ни случилось, всегда буду рядом с тобой, и нет ничего, что сможет разлучить нас, – он почувствовал, как из глаза по щеке сбежала слеза, какую попытался удержать, но так и не смог. И видел, что его возлюбленная тоже едва сдерживает слезы радости, и не было в жизни его прекраснее этого момента.

Глава 10. Отчаяние

Неделя, прошедшая с того знаменательного момента, как Эдвард стал герцогом Аверийским, прошла совершенно незаметно среди многочисленных и чрезвычайно важных забот, связанных с подготовкой свадьбы и свадебных торжеств. Отсутпила даже политика, хотя Эдвард чуть ли не каждый день встречался с послами других феодалов, готовя союзы для тех возможных событий, что могут последовать после смерти короля, и решал вопросы, связанные со своим новым герцогством. Многих, кто вложил свои деньги в колонию и «Сакрал», теперь интересовали дальнейшие действия барона, и слишком много вопросов приходилось улаживать. То время, что еще оставалось после дипломатических переговоров, отбирали заботы о Тристанском баронате, его подготовке к возможной войне, проверке крепостей и войск, а так же повседневных заботах, с которыми баронат сталкивался ежедневно. И все равно, каждый день, насколько бы не был измотан переговорами и планированием, каждый день находил для Изабеллы время. До этих дней даже и представить себе не мог, как много всего, оказывается, надо сделать, начиная от подготовки списка будущих гостей и заканчивая организацией праздничного бала. Решено его было проводить в парадных залах старого Тристанского замка, и только после всех официальных церемоний новобрачные отправятся в новую резиденцию Тристана, уже построенную бароном специально для своей будущей жены, меньшую по размерам и не столь укрепленную, как замок. Скорее ее можно назвать дворцом, где молодожены смогут провести свой медовый месяц, более уютный, домашний и подходящий для такого счастливого для обоих момента.