Пустой трон Одиссея

— Ребятишки доверяют тем, кто помладше, — сухо ответила Женщина. Габриэль не знала, рассмеяться ей или обидеться, и наконец решила рассмеяться. Мгновение спустя знахарка тоже улыбнулась. — Простите, я всегда принимаю такие слова близко к сердцу. Моя бабка — единственная целительница на все окрестные села. Она передала бы тайны моей матери, если б та не была абсолютно бездарна. Пришлось учиться мне, — женщина подала руку: — Эпикаста, рада познакомиться.

— Я тоже, — Габриэль пожала протянутую ладонь.

— Я вас знаю. Ночь мне пришлось провести в Илиане — там были трудные роды. Очень мило с вашей сто-роны разделаться с местными головорезами. Прими мою благодарность, воительница!

— Не за что, — сдержанно ответила Зена. — Юмаюс ничего не рассказывал?

— Говорил кое-что, — отозвалась знахарка. — Такого я еще не слышала: чтобы мужчины превращались в свиней! Впрочем, мир — удивительная штука.

— Мне нужно с ним поговорить. Можно?

— Конечно. Ему это ничуть не повредит.

— Вот и хорошо. Габриэль, я пойду к Юмаюсу, а ты пока потолкуй с целительницей о травах.

— О травах? — непонимающе переспросила девушка, приподняв брови. — Ах да, вспомнила, о волшебных травах. Эпикаста, у тебя найдется минутка выпить вина? — На пути к постоялому двору Габриэль болтала без умолку и возбужденно размахивала руками. Молодая целительница смотрела на нее слегка отстранение. Так делали все, кто впервые имел дело с Габриэль. Зена проводила подругу улыбкой и вошла в дом.

Изифь спала, неудобно прислонив голову к стене. Юмаюс лежал у нее на плече, но как только воительница приблизилась к постели, осторожно высвободился из объятий жены и сел.

— Прости, что помешала. Я зайду попозже.

— Нет, — мужчина с усилием встал, прошелся по комнате и опустился на низкую скамью у стены. — Бедняжке надо поспать, — произнес он, бросив на Изифь нежный взгляд. — Сядь здесь, так мы ее не разбудим. Бедная, бедная Изи! Нелегко ей сейчас приходится. Она сказала, что ты избавила нас от банды головорезов. Спасибо!

— Эта банда не единственная, — ответила Зена, усаживаясь на другой Конец скамьи и поворачиваясь так, чтобы видеть не только лицо Юмаюса, но и вход в хижину.

— Знаю. Они не оставят нас в покое, пока не вернется царь. Если он вообще вернется, — Юмаюс остановился, потрогал пятачок и поморщился. — Сделать бы что-нибудь с этой штукой! Надо помочь нашим мужчинам… и женщинам.

— Мы попробуем, — сказала воительница. — У моей подруги есть пара ценных мыслей. Мы догадались, что за странная Женщина была на поляне и как расколдовать твоих товарищей, но нам нужно ее найти. Ты проводишь нас туда, где видел ее в прошлый раз? — Хозяин сделался бледным, несмотря на загар; в глазах его отразился страх. Зене пришлось направить его мысли в нужное русло: — Что, если, заколдовав всех взрослых мужчин, она примется за мальчиков, а потом и за женщин? Неужели твой сын заслужил эту участь? А твоя внучка?

Юмаюс молчал так долго, что Зена испугалась, не обиделся ли он. Конечно, это не имело большого значения: Кто-то должен показать ей поляну, и это мог сделать только Юмаюс. Тишину нарушало лишь уютное посапывание, доносившееся с кровати, да крики играющих во дворе мальчишек. Наконец хозяин со вздохом кивнул:

— Нет, конечно, этого я для них не хочу. Да и кто хочет? Только ведь волшебницы там не будет, воительница…

— Может, и не будет, — ответила Зена, — может, даже ее следов не останется, на то она и волшебница. Зато свиней я наверняка выслежу, — бесстрастно закончила она. — Юмаюс с любопытством взглянул на нее, но только кивнул в ответ. Зена поднялась и вышла из хижины.

Шагая по задворкам постоялого двора, воительница мрачно бормотала: «Пасла я свиней у моей матери. Еще с косичками тогда бегала. Не выношу свиней! — этого ей показалось мало. — Терпеть их не могу!»

Она миновала высохший ручей и вышла в поле. В этот час оно пустовало. Борозды щетинились короткими стеблями сжатой пшеницы. Скоро их уничтожат волы и козы, а потом жители примутся готовить поле к новому севу. Зена пробралась по жнивью, вскарабкалась на груду камней и устремила взгляд к морю и узкому серпу песчаного побережья.

Уже на три дня они с Габриэль задергались в этой деревне. Однако нельзя же отказать в помощи людям. Царю Менелаю придется подождать вестей. «Старый тупица», — проворчала Зена и отвернулась к придорожным зарослям и валунам. Так она видела деревню сбоку. В поле зрения попали четверо бегущих мальчишек, которые тут же скрылись за постоялым двором. Отдаленные возгласы подбадривали участников состязания.